Что-то приходит в дом (СИ) [Евгений Алексеевич Кустовский ykustovskiy@gmail.com] (fb2) читать постранично, страница - 3

лишившуюся в одночасье всех дорогих ей людей.

  Однажды, вернувшись из деревни, она застала дверь дома открытой. "Воры", - подумала Ирен, чья надежда увидеть сыновей таяла с каждым днем.

  В случае чего ей никто бы не смог помочь, многие из оставшихся в деревне стариков едва могли ходить. Приготовившись к худшему исходу, Ирен вошла в дом.

  Не обнаружив никого в прихожей, она пошла по следам грязи в гостиную и остановилась на ее пороге. Мужчина стоял у камина, угольки в котором едва тлели, и смотрел на картину, висящую над очагом.

  Эта картина была одной из немногих радостей вдовы. Художник изобразил на ней все семейство Моро, сидящее в этой самой гостиной во времена, когда муж Ирен был еще жив, а у старшего ее сына на подбородке едва пробился пух.

  - Кто вы и чего вам нужно? - спросила Ирен.

  Незнакомец молчал.

  - Если вы ищете убежища, то, боюсь, вы не туда пришли. В этом доме уже давно не найти ничего, кроме скорби. Прошу, не нарушайте моего уединения. Уходите, вам здесь не рады.

  Вдова говорила настойчиво, но незнакомец словно бы ее не слышал.

  Тогда Ирен приблизилась к нему вплотную и сказала:

  - Такую форму, как та, что надета на вас, носят достойные люди. Два моих сына носят ее, их забрала у меня война. Если вы достаточно благородны, чтобы носить эту форму, то почему позволяете себе тревожить меня, мирного человека, в одиночестве коротающего свой век?

  Чужак не проронил ни слова.

  "Солдат, но не воюет в такое время. Он, должно быть, мародер, или трус, дезертир". - Подумала Ирен. Еще пару месяцев назад она бы испугалась перспективе умереть раньше, чем вернуться ее сыновья, но сейчас, пребывая в тех дебрях отчаяния, где она блуждала, Ирен и не мечтала их увидеть.

  Она схватила незнакомца за плечо и резко развернула его к себе.

  - Милостивые боги, Жюль, это ты, мой мальчик! - воскликнула вдова, не веря своим глазам. Слезы брызнули на ее иссушенные щеки. Она бросилась к сыну и заключила его в объятия, прильнула к его груди... Но не услышала стук сердца. В ужасе она отступила.

  Он стоял перед ней, ее сын. Он стоял перед ней, но не был с ней. Его белое лицо равнодушно взирало на нее. Опустив глаза, она увидела то, чего не заметила сразу. К правой части груди, рядом с орденом за храбрость, гвоздем был прибит пергамент. Надпись на нем гласила:

  "Я воевал, и я погиб. Я отдал жизнь за свою родину. Пусть тот, кто встретит меня, направит меня по верному пути. Моя служба закончилась, я иду домой". Ниже этих слов другим, куда менее каллиграфичным почерком были написаны название их деревни и фамилия, Моро.

  Когда из глаз Ирен перестали течь слезы, она взяла сына за руку и провела в его комнату, совершенно не изменившуюся со дня его отъезда. Она раздела его и уложила в постель, села возле его кровати и взяла сына за руку. Оставшиеся до заката часы она просто сидела рядом и разглядывала его.

  На следующее утро она встала раньше обычного и накрыла стол на двоих. Надев одно из своих праздничных платей, она поднялась к сыну. Жуль лежал там же, где она оставила его вчера, его поза не изменилась, глаза все так же смотрели в потолок.

  Ирен подошла к нему и потянула за руку, Жуль послушно встал. Простыня упала, обнажив раны на его теле, несколько проколов от шпаги. Только одна из ран была смертельной, та, что пришлась в сердце.

  - Бедный мой мальчик... - Простонала Ирен. - Ну ничего, теперь ты дома, больше тебя никто не обидит. Больше никто не причинит тебе вреда, обещаю.

  Она одела его, и они спустились вниз.

  Ирен усадила его за стол и принялась его кормить. Сам Жуль не ел, но когда ложка касалась его губ, он послушно открывал рот. Ирен так и не притронулась к своей тарелке.

  Шли дни, все вокруг менялось. Через две недели после возвращения Жуля война пересекла границу Седжфилда, через месяц она закончилась. Мятежники были разбиты, королевство праздновало победу, люди понемногу возвращались в покинутые дома.

  Вернулся и помощник Ирен. Первым делом он поехал к дому Моро, чтобы проведать, как там вдова. Он боялся худшего, а застал ужасное.

  Было утреннее время, когда он постучался в дверь. Услышав голос вдовы, он вздрогнул.

  - Иду! - прокричала Ирен откуда-то из глубин дома. - Кто бы там ни был, подождите, сейчас я приду.

  В ее тоне не осталось и намека на былую печаль. Голос вдовы был