Современная девочка. Алюн [Майя Флоровна Фролова] (fb2) читать постранично, страница - 2

К слову сказать, этот характер писательнице, вероятно, хорошо знаком, отмечен для нее знаком личного отношения — не зря похожий на Клару мальчик — Алюн — появляется в ее маленькой повести, включенной в эту же книгу. Легкий, но и легковесный, с открытой миру душой, но открытой для доброго и для скверного.

В произведениях Майи Фроловой нет вялости, очень привлекательны их искренность и правдивость, читаются они с интересом. Мне лично очень дорого, что жизнь молодых людей здесь тесно сплетена с природой, с искусством. Ребята — во всяком случае, многие из них — читающие, знающие музыку, любящие петь. Не все они хороши, эти ребята. Ведь наивно думать: прочитал человек хорошую книжку и улучшился. Послушал Моцарта или Баха — и стал прекрасен. Но незавершенный процесс сопереживания — в музыке, в живописи, в литературе, свое творческое участие в зазвучавшем в нас искусстве мы несем в себе, иногда и не осознавая этого. И подчас не догадываемся, что именно это сопереживание настроило нас на ту волну, которая много позже развернула нашу жизнь на сто восемьдесят градусов, дало ей иное, чем могло быть, направление, обогатило ее цветом, подарило ей свет. Поэтому, для того чтобы воспринимать (а не только творить) искусство, надо обладать смелостью выйти из обыденных рамок, нужна настойчивость и решимость. Вот так хороший спортсмен ставит планку выше своих возможностей, выше расчета.

В жизни героев романа все обострено: война кончилась, а звучат еще выстрелы бандеровцев; через город проходят траурные процессии: хоронят убитых украинскими националистами людей. Всё в ребячьей жизни серьезно, порой — опасно, а каждая победа — яркая радость.

Ворвитесь вместе с героями романа в деревню, подожженную бандеровцами; станьте на место Вити Хомякова, которого бандиты заставляют попросить соседей открыть дверь — заставляют для того, чтобы, оттолкнув его, кинуться в дом и перестрелять всю семью...

Пусть вас захватит роман, не оставит равнодушными. Пусть это будет чтение-соучастие, когда то на место одного, то на место другого вы будете ставить себя, своих близких, когда вас будет волновать вопрос: а как бы тут поступил я? А как — мой друг? Моя подруга?

Вот такого прочтения я желаю вам. А книге Майи Фроловой — такого читателя.

Г. Демыкина

СОВРЕМЕННАЯ ДЕВОЧКА

Глава первая. Дела школьные

1

Малышня выла от восторга: по школьному коридору шествовало громогласное чудище. Старшеклассники тащили наспех намалеванный и надетый на швабры лозунг «Анархия — мать порядка». На плечах у Алика Рябова восседал Пиня — скелет из биологического кабинета, на его голове болталась кубанка с алым верхом, в зубах дымилась здоровенная самокрутка. Время от времени Пиня помахивал костлявой ручкой — и старшеклассники взревывали: «Гип-гип-ура!» К потолку летели кубанки, пыльные меловые тряпки, скомканная бумага, портфели, учебники. Звонок беспомощно барахтался в этом реве, сзади на толпу учеников наседали учителя, но пробиться сквозь пробку не могли. Пробка протискивалась по коридору, медленно освобождая классные двери, в которые ныряли с журналами учителя младших классов, предоставляя директору, завучу и учителям старших классов восстанавливать порядок и разбираться в этом очередном происшествии, зачинщиками которого, без всякого сомнения, снова была знаменитая компания из восьмого класса.

Наконец пробка рассосалась, Пиня, уронив со своей лысины кубанку, завалился набок и исчез в восьмом классе, щелкнув перед носом учителей пятками.

Директор Кузьма Иванович, завуч Дора Сергеевна и преподаватель биологии Ольга Матвеевна еще долго мыкались перед запертой дверью. Когда же она открылась, в классе сидели одни девочки, натянутый на швабры лозунг красовался перед доской, а под окном трещал мотоцикл Алика Рябова. Второй этаж был низко, и не раз уже ученики спасались от немедленной расправы, прыгая из окон в сад.

2

— Не понимаю, что происходит, почему! — Ольга Матвеевна мелкими шажками бегала по учительской, лавируя между стульями. — Ведь почти взрослые люди, а они... — Мирное, доброе личико Ольги Матвеевны сморщилось, по щекам потекли слезы.

Просматривая журналы, проверяя тетради, учителя шуршали страницами, скрипели перьями и только вздыхали. То, что творилось в восьмом классе, где в основном собрались ребята на год-два старше обычных восьмиклассников, упустившие несколько школьных лет по разным военным причинам, было непостижимо учительскому разумению. Заводилами «веселых» происшествий были Игорь Мищенко и Алик Рябов, их охотно поддерживали мальчишки из класса и даже девочки — Лена Штукина и Сима Бецкая. Некоторые ребята, подобно Володе Сопенко, подчеркнуто держались в стороне, но таких было меньшинство.