Сам себе кот [Анатолий С. Герасименко] (fb2) читать постранично, страница - 2

него называлось 'грызть гранит науки'. Ничего он, разумеется, в напечатанном не понимал, однако гонору с тех пор у него прибавилось сверх меры.

Вдруг Закорючка резко затормозил. Р.Б., который по инерции пробежал немного вперед, вернулся к нему.

— Ну что опять? — спросил он сердито.

Закорючка, закрыв глаза, изо всех сил дергал носом.

— Запах, — сказал он. — Чую запах.

— Какой еще… — раздраженно начал Р.Б., но в этот момент и он почуял запах. Тогда Р.Б. тоже зажмурился и некоторое время принюхивался, а, когда открыл глаза, сказал:

— Точно. Есть. Надо бы сходить, проверить. Странно все это, здесь же никогда… Эй, что с тобой?

Закорючку трясло.

— Это… это… — шептал он. — Я его узнаю. Неужели…

— «Эдам», — подтвердил Р.Б, пристально глядя на Закорючку. — Ну и что?

Закорючка качнул головой.

— Ты не понимаешь, — сказал он хрипло. — Настоящий «Эдам».

— Ладно, — решил Р.Б. — Пойдем, проверим. Только осторожно!

Закорючку упрашивать не пришлось. Прыгая по камням, мыши побежали туда, куда манил запах. Тьма вокруг была такая плотная, что, казалось, мешала двигаться — словно черная вода. Запах будоражил, щекотал ноздри, заставлял желудок сладко сжиматься. Р.Б. сглатывал через каждые несколько шагов. «Только спокойно, — говорил он себе. — Только не спеши. Соблазн… До добра не доведет… Ох, до чего есть хочется». В ушах шумело — должно быть, от голода.

Спешивший перед ним Закорючка встал, как вкопанный. Р.Б. ткнулся носом в его тощий рыжий зад.

— Вот он, — простонал Закорючка.

Сыр будто светился в темноте: полукруглая корочка, похожая на молодой месяц. И, подобно месяцу, сыр неподвижно парил в воздухе. Он был так близко, так близко…

Закорючка нерешительно двинулся вперед. За ним, как во сне, последовал Р.Б. Последовал — и отпрянул: учуял железо. Железо пахло ржавчиной, плесенью и гнилью, а еще оно пахло смертью. Запах смерти был силен, сильнее аромата «Эдама».

Шум в ушах стал как будто громче. «Странно, — подумал Р.Б. про шум. — На барабан похоже, на большой барабан…» Он потряс головой и попятился, потянув Закорючку за хвост. Тот взвизгнул и обернулся.

— Ты что? — крикнул он. — Сам все сожрать захотел?!

— Постой, — забормотал Р.Б., - постой. Соблазн… Нельзя…

— Опять ты со своим бредом, — рассердился Закорючка. — Я есть хочу, понял? А ну пусти!

Но Р.Б. перехватил хвост приятеля покрепче. Гулкий шум был теперь отчетливо слышен, и в нем можно было различить отдельные удары.

— Нюхом чую, что здесь что-то не так, — быстро заговорил Р.Б. — Сам подумай, кто будет посреди чистого поля оставлять сыр? К тому же, гляди, как он висит!

— Да плевать, как он висит! — завизжал Закорючка. — Целую ночь здесь шатаемся, ничего не нашли, тут наконец-то повезло немного, а ты чудить вздумал! Совсем обалдел, да?

— Нельзя так! — крикнул в ответ Р.Б. — Ты сейчас под действием страстей! Это потому, что в кота не веришь, был бы у тебя кот внутри — кот бы тебя усмирил… Кот бы говорил…

— Да провались ты! — и Закорючка, оскалившись, так укусил Р.Б. за лапу, что тот пискнул от боли. При этом он ослабил хватку, и хвост Закорючки выскользнул у него из когтей.

— Не вздумай! — испуганно крикнул Р.Б., но было уже поздно. Закорючка кинулся вперед, сомкнул зубы на благоуханном куске сыра… В тот же миг что-то оглушительно щелкнуло. Р.Б. отпрыгнул, потерял равновесие и повалился набок. Он моментально вскочил и позвал шепотом, вглядываясь в темноту:

— Закорючка!

Ответа не было. Р.Б. всхлипнул и повторил чуть громче:

— Закорючка! Ты где?..

Внезапно он осознал, что мерный гул, который был слышен последние несколько минут, стал еще громче и отчетливей. «Бу-ум! Бу-ум!» — звук шел от самой земли, тяжкой вибрацией пронизывал все тело и заставлял трястись лапы. Что-то приближалось, и это что-то было огромным, неимоверным, страшным. Р.Б. бросился бежать. Бетонный пол ходил ходуном, в воздухе разливался жуткий, незнакомый запах.

— Кот! — отчаянно закричал Р.Б. — Это кот! Настал час, когда узрим его! Кайтесь, грешники! Кот идет!

Он споткнулся, перелетел через голову и упал в глубокую яму. Там он и остался лежать, стуча зубами от ужаса, скорчившись, зажмурив глаза. Шаги становились все ближе и тяжелей, а потом вспыхнул ослепительный свет, и кто-то заревел:

— Во-о!!!

Р.Б. пискнул и потерял сознание.

Прохор Кузьмич посветил фонариком, поднял мышеловку и вгляделся в угасающие мышиные глаза.

— Во, — буркнул он удовлетворенно. — И никакого кота не надо. «Купи кота, купи кота!» — передразнил он кого-то. — Его корми потом, твоего кота. Еще гадить по углам будет, ходи убирай… Мышеловка-то всяко лучше.

Он брезгливо сбросил Закорючку в мусорный бак, поправил сырную корку на острие крючка и снова растянул пружину. Бережно поставив мышеловку на пол, Прохор Кузьмич некоторое время любовался на дело своих рук, прикидывая, сколько еще попадется мышей, прежде чем надо будет менять приманку. По всему выходило, что