Лети, мой ангел, лети… [Александр Владимирович Уваров] (fb2) читать постранично, страница - 3

честный, порядочный. Взял плату — обеспечь результат!

Какой, правда, результат — не понятно. Я и призадумался: нужен ли получателю этот товар? И есть ли он в природе, этот получатель?

Смутился совсем, сомнениями извёлся…

В общем, после трёх часов размышлений (по бортовому времени) решил я контейнеры открыть.

Почему? Как бы это объяснить…

В общем, появились у меня серьёзные сомнения в том, что я вообще живым выберусь из этой истории. Знаете, совсем дурные мысли в голове завелись. Товар липовый, навигатор сбрендил, связь сбоит… А ну, как и корабль заминирован?

Думаю: эти, в контейнерах, что-то должны знать. Просто так ведь в контейнер не засунут. Это ещё заслужить надо!

Вот пусть мне и объяснят…

Открыл замки, снял защиту. Вылезли гады.

И давай орать на три голоса!

Что? Чушь какую-то…

Про плоды мангоры, про извращение истинного пути, про какого-то толстыша, который их обманул, про птиц небесных, которые уронят железные перья на головы безумцев — и прочее, и прочее.

Минуты две орали, без передышки. Один ещё, кажется, всё причитал, что у него какое-то дерево на носу выросло и корни щекочут ноздри. А второй добавлял, что дождевая вода затекла ему в голову.

А самый старший… Тот тоже блажил, но как-то совеем интеллигентно. Я, признаться, вообще мало что понял. Он какими-то терминами сыпал, словами незнакомыми…

Сначала я подумал, что это последствия гипоксии. Знаете, нарушение газообмена к таким печальным последствиям приводит… Вплоть до частичной гибели клеток головного мозга. Ну, пилоту ли не знать!

Один мой приятель, его звали Этарк… Слышали его историю? Как он был отброшен с магистрали энергоимпульсом сработавшей в неурочный час ускорительной станции и вынужден был почти три года по бортовому времени промотаться в дальних областях внешнего пространства. И вышла у него из строя установка регенерации. Надышался, знаете ли, весьма недоброкачественной газовой смесью. И когда его, бедолагу, вынимали из его ржавой банки, он всё порывался поцеловать начальника спасательной партии и даже называл его «голубушкой» и «красавицей», отчего по излечении приговорили его к штрафу, не приняв во внимание состояние человека, у которого после всех переживаний осталось полголовы.

Да нет, не отвлекаюсь я вовсе. Напрасно вы упрекаете меня, господин прокурор, будто я пытаюсь в ворохе ненужных деталей запрятать драгоценное зерно истины.

Именно это зерно я сейчас и извлекаю.

Извольте до конца выслушать.

Так вот, я и погрешил было мыслями и сомнениями на такое вот безумие.

Коли они в контейнерах отлёживались под присмотром программы-имитатора, то уж о сохранности их мозгов отправители точно не заботились, потому вполне могли душегубку им устроить со всеми вытекающими неприятными последствиями.

О подлинной причине помешательства моих пассажиров (а они явно были помешанные, и с каждой секундой я убеждался в этом всё больше и больше) лежала, господа судьи, лежала и глубже и… В общем, не там она лежала, где я думал.

Но крикунов этих я сразу успокоил. Бесстрашно надавал им по шее.

А чего боятся? Комплекция у них была — так себе. Образованного человека сразу видно.

Да и лежание в металлических гробах сил им явно не прибавило.

Так что покачались они, потёрли затылки — и замокли ненадолго.

«Кто такие?» — спрашиваю.

Нет, не грозно. Скорее любезно.

Молчат.

Два раза ещё повторил.

Молчат.

Потом почему-то хихикать начали. Я им опять — по затылкам. У пилотов руки крепкие, чего уж там…

А я осмелюсь заметить, господин прокурор, что с этими образованными надо построже. Построже надо! Простой человек, будь он хоть трижды злодей, кроме бытовой пакости и придумать ничего не сможет. А эти — начитаются, нафаршируют головы картинками из медиапроекторов, и давай творить такое, что и демонам в Нижнем мире тошно становится.

А я отчего-то сразу понял, что эти — из ЭТИХ! Из ЭТИХ самых, которые творят…

В общем, ухо востро!

Сразу пригрозил: выкину. Как есть — выкину. Всех загоню в шлюзовую камеру — и в вакуум, кровью блевать.

Подействовало, наверное. Потише стали, повежливей.

Этот, который самый старший из них, самый свихнувшийся, спокойно так объясняет, что он — важный чин в службе психиатрического контроля. Да к тому же ещё и большой учёный, профессор Эбиган…

Тут он посмотрела на меня как-то уж очень сверху вниз и с некоторым неясным намёком во взгляде. Должно быть, пытался определить по моему виду, произвело его имя надлежащее воздействие на меня и преисполнился я ли почтения к высокому гостю.

Ну, гостя этого я в ящике видал с синей от удушья рожей, да и человек я нелюбопытный и малограмотный, оттого из всех громких имён признаю лишь спортивные, потому никакого воздействия имя его не оказало.

Тут он, похоже, смутился немного да и добавил… Знаете, громко так, с вызовом: «Я создатель руководитель программы психоочищения!»

И двое его спутников головами в такт закивали.