Секретный фарватер [Леонид Дмитриевич Платов] (fb2) читать постранично, страница - 4
Книга 537107 устарела и заменена на исправленную
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
5
Он молодцевато козырнул, не сгибая ладони и высоко подняв локоть. Затем последовала серия обращений, положенных по военно морскому этикету: — Разрешите войти… Разрешите представиться… Но, переступая порог, курсант споткнулся и фамилию свою произнес неразборчиво. Грибов догадался, что гость очень волнуется. — Виноват, — сказал он, любезно провожая его к вешалке. — Неясно расслышал фамилию. — Ластиков, — повторил курсант. — Ластиков Александр, товарищ капитан первого ранга. — Ага! — пробормотал Грибов, по прежнему ничего не понимая. Он пропустил гостя впереди себя, усадил в кресло. Затем, готовясь слушать, начал вытаскивать из карманов и методично раскладывать на столе трубку, зажигалку, автоматическую ручку, блокнот. Так делал всегда на экзаменах — давал время курсанту успокоиться, привыкнуть к новой обстановке, собраться с мыслями. — Извините, что я вас обеспокоил, — неуверенно начал гость. — Но, прослушав лекцию вашу… — Неужели не понравилась? — пошутил Грибов. — Что вы! Очень понравилась!.. Особенно когда вспомнили про гвардии капитан лейтенанта. — Шубина? — Да. Он мой командир! Курсант сказал это, чуть вскинув голову. С новым, обостренным интересом Грибов всмотрелся в своего гостя. Перед ним сидел юноша, медлительный, чуть ли не флегматичный. Даже сейчас, в минуту волнения, лицо его с крупными, не совсем еще оформившимися чертами оставалось сосредоточенным и немного печальным. Светлые волосы были острижены под машинку. Грибов перевел взгляд с лица на руки. Гость напряженно сжимал их, сам того не замечая. Были они шершавые, красные, словно бы обожженные. — Я знаю, кто вы! — удивленно сказал Грибов. — Вы тот юнга, который зажал перебитый трубопровод, чтобы катер Шубина не сбавил ход! Курсант смутился и обрадовался: — А откуда вы знаете об этом? — Была маленькая заметка в газете без упоминания фамилии. — Но я только помог мотористу, — честно пояснил курсант. — Его гораздо сильнее обожгло. Еле выскочили тогда из шхер. Ну, думаем, все! Клюнет нас жареный петух в темечко. Однако выскочили… В первый раз встретились с Летучим Голландцем, — многозначительно добавил он. — С кем, с кем?! — С Голландцем Летучим. Есть такая байка матросская, вы, наверное, слыхали? — Байка? То есть сказка, легенда, хотите сказать? — Ну, легенда… Я то, конечно, только в шхерах о ней услыхал. Когда подлодка всплыла, командир ее и скажи: «Мой «Летучий Голландец» стоит трех танковых армий». А второй офицер тут же сподхалимничал. «О да! — говорит. — Где появляется Гергардт фон Цвишен, там война получает новый толчок!» Вроде бы представились нам… Разве не рассказывал гвардии капитан лейтенант? Грибов покачал головой. — После начала войны мы уже не виделись с ним. В Ленинград я вернулся только в этом году. А он еще в сорок пятом на Южной Балтике… В апреле, кажется? — Двадцать пятого апреля, товарищ капитан первого ранга. За несколько дней до победы. Грибов с сердцем передвинул зажигалку и блокнот на столе. — Ни одного поражения не знал, — пробормотал Ластиков. — Все в жизни ему удавалось, все!.. — Да. Шутка в духе мадам Судьбы. По бабьи неумно и зло. Курсант вдруг закашлялся. Грибов знал этот трудный кашель, этот мучительный спазм, который вдруг перехватывает горло и похож на сдерживаемое мужское рыдание. Но юноша пересилил себя. Минуту или две профессор и курсант сидели так — молча и неподвижно, глаза в глаза. Подобное короткое молчание — над чьей то дорогой могилой — сближает лучше самых хороших и правильных слов. — Ну, ну! — Профессор первый отвел взгляд. Когда опять поднял глаза, курсант был уже спокоен. — Цвишен, Цвишен! — в раздумье повторил Грибов. — Позвольте! Припоминаю: был такой командир подводной лодки! Но его, к вашему сведению, потопил Донченко, тоже мой ученик. Еще в 1942 году. — Значит, не потопил! — Курсант упрямо мотнул головой. — Гвардии капитан лейтенант Этого Цвишена через всю Балтику гнал: от Ленинграда до Кенигсберга! У банки Подлой мы его, можно сказать, в полный рост на всплытии видели. Однако опять не дался. Не такой он примитивный, чтобы, даже со второго раза, дать себя потопить. — Со второго раза, вот как? Был, значит, и второй раз? — Это не считая того, — педантично уточнил курсант, — что гвардии капитан лейтенант лично побывал на борту «Летучего Голландца». Грибов в изумлении откинулся на спинку стула: — Даже на борту?.. В официальных документах этого нет. — Врачи поднапортили, товарищ капитан первого ранга. Когда гвардии капитан лейтенант лежал в госпитале, признали у него сотрясение мозга. Что ни скажет, отвечают: «Брому ему дать, валерьянки!» Он о «Летучем Голландце» начинает докладывать, а врачи: «Успокойтесь, больной! Думайте о чем
Последние комментарии
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 6 часов назад
2 дней 6 часов назад