Санька [Андрей Васильевич Попов] (fb2) читать постранично, страница - 2

существа, нетвердо, стоявшего на ногах. Только жена кинулась обнимать это прокопченное и пропахшее горелой резиной тело, на котором блестели только белки глаз и зубы в щербатой улыбке. Находясь десять дней в снежном плену, Санька, маленьким ножиком, сделанным из сломанной ножовки и спрятанным снаружи кабины, изрезал и сжег в печурке, стоявшей в кабине вместо пассажирского кресла, всю кору с перевозимых бревен, обивку кабины, сиденье и четыре передних колеса. Пил топленую из снега воду и как белка, от голода, грыз шишки. Когда его взяли на буксир и кабина закачалась на кочках, Санька подумал, что отходит в мир иной.

Отсидел Санька от звонка до звонка и после освобождения вернулся в свой родной Кривой Рог. В стране уже вовсю бушевал капитализм, а так как делать он ничего не умел, кроме как ковыряться в моторе и крутить баранку, путь у него был один – в автослесаря. Пару лет проходив в «маслопупах»*, Саня выпросил у хозяина «убитый» Маз, подшаманил его и поехал на «биржу». Сначала стоял на «по городу», а когда денег хватило поменять резину, пошел «на межгород». Там мы с ним и познакомились. Познакомились только потому, что стоил он, на тот момент, триста пятьдесят долларов. Ну, не в смысле он стоил триста пятьдесят долларов, а в смысле просил он за свою услугу меньше чем все остальные на целых пятьдесят долларов. А в те времена на них можно было прожить семьей месяц. Пора прояснить ситуацию. В бурные девяностые мы с другом пытались торговать. Торговали мы металлом и лесом. Товар это длинный и для его перевозки требовался «длинномер», седельный тягач с полуприцепом. На криворожской бирже предложений было масса, но Саня стоил дешевле всех, чем нас и купил. Белобрысый, улыбчивый парень, сам не напрашивался, но и из виду нас не выпускал. Послонявшись среди новеньких «Вольво» и «Манов», предлагавших комфортный проезд, страховку от всего на свете и т.д. мы через некоторое время, как-то само собой, оказались в секторе для таких как мы нищебродов. Стали в сторонке обсудить ситуацию и принять решение. Тут Санька к нам снова и подошел. Узнав, что мы везем так называемую «меру»**, назвал цену в триста пятьдесят долларов. На наши доводы, что он, в смысле его полуприцеп, короткий и, что для его МАЗа наш вес – это серьезный перегруз, он с усмешкой ответил:

– С Вас солярка, мзда на постах и триста пятьдесят баксов. Дорога, машина и груз – это мои заботы.

Мы походили вокруг видавшего виды МАЗа, покачали головой, а Санька, скалясь, приговаривал:

– Пацаны, да шо тут ехать? Пятьсот верст всего! Утром будем в Севастополе.

С этого дня Санька стал нашим штатным водилой в Кривом Рогу почти на два года. Он брался за любую работу. Возил негабарит и перевес, задним ходом мог заехать, как говориться, в игольное ушко и там развернуться. С гаишниками, или кто там еще стоял на дороге, выходил разговаривать только он. Со своей фирменной улыбкой брал барсетку с документами и выпрыгивал из кабины навстречу неизвестности. На дороге встречалось разное. Может просто зарабатывает служивый копеечку, может облава налоговой, а может и «ряженые» вышли на охоту. В рейс мы уходили как за линию фронта. Все лишние на наш взгляд документы, бумажки, все к чему можно было прицепиться, оставлялось напарнику, который добирался домой поездом. Чтобы исключить откровенный грабеж и вымогательство, денег брали совсем в обрез, только на солярку и дань постовым. Я до сих пор помню, что от Кривого Рога до Севастополя был двадцать один пост. Самый страшный из них Шилова балка. Если обычно на посту дежурил один постовой, на четырех из них по двое, то на Шиловой Балке бывало и четверо. Так и считали, собираясь в дорогу, по двадцать гривен на постового. Все эти вопросы Саня разруливал сам. Примет вправо на обочину, не торопясь откроет свою барсетку:

– Ложи сюда сорок гривен.

– Саня, он же один.

– Смотри, в машине еще один шхерится. Типа спит.

И не было ни одного прокола. Только через полгода совместных поездок мы узнали, что Саня отсидел за убийство и до сих пор ездит без прав! В тайге, на зоне оказывается, не было автошколы! После этого мне как-то стало понятно, как он утрясал встречи и с гаишниками, и с братвой.

Каждая наша поездка отличалась чем-то особенным. Как-то за рейс мы поменяли восемнадцать колес! Они взрывались от перегруза. Пятьсот километров ехали трое суток, но зато от души накупались в Северо-Крымском канале, ожидая пока Саня бортирует очередное колесо. Один раз, пропуская спецпроезд, гаишники всех согнали с трассы, и мы от души выспались в лесополосе, благоухающей цветущими абрикосами, а утром долго не выходили из кабины, боясь распугать стайку дроф, кормящихся вокруг машины. И много еще всего случалось с нами в дороге, но вот к вашему вниманию, по-моему, самая насыщенная поездка.

… Дело было зимой. Поступил заказ от местных братков скомплектовать строительство заправки. Созвонились с металлобазами в Кривом Роге, зарезервировали металл и поехали в командировку. Первым делом, конечно, зашли к Сане,