Однажды в СССР [Андрей Михайлович Марченко] (fb2) читать постранично, страница - 3

такой? — Он сын Самого!.. — Владимир Никифорович с благоговением указал на потолок. Этажом выше размещался один из кабинетов главного инженера. Но его сына Вадика Аркадий знал. В свое время именно Аркаша, тогда еще мастер, посоветовал отдать мальчишку в стрелковую школу. Сейчас Вадик учился где-то в шестом классе, и речь шла, очевидно, не о нем. — Чей сын? Брежнева, что ли?.. — предположил Аркадий. — Если бы. Это сын Легушева. Знаешь такого? Эту фамилию Аркадий безусловно слышал. Брежнев, при всей своей значимости, был далеко, и потому опасались его меньше. А Легушев являлся первым секретарем Донецкого обкома — местным царем и богом. Он мог решить сотни вопросов — а мог, разумеется, и не решать. Его росчерка пера опасались не то что начальники цехов, но и директора заводов. — Сын его закончил профильный институт. Есть мнение, что ему следует набраться опыта, поработать по специальности. Молодым везде у нас дорога. — А я, выходит, уже не молодой?.. — Аркаша, не нагнетай, прошу тебя! Отец его уйдет не сегодня-завтра в Москву на повышение, заберет сына. И я через год на пенсию уйду. Вот будет и тебе дорога. А пока поработаешь сменным мастером. Я тебе персоналку выхлопочу — ты ничего и по деньгам не потеряешь. Никто тебя не выгоняет на улицу. Советская власть еще не кончилась. — Так что же мне? Написать перевод?.. — спросил Аркадий со слабой надеждой, что это все шутка, и сейчас, конечно, все выяснится, и его отправят опять работать, искать рубероид…Где там… — Ну а чего откладывать-то?.. — с облегчением ответил Владимир Никифорович. — Уже завбот тебя ждет… — Злоба бурлила как кипяток в чайнике с заваренной крышкой. Хотелось выматериться. Была мысль подготовленное уже заявление скомкать и бросить в лицо завботу, а самому написать заявление об уходе по собственному желанию. В отпуске он не был два года. Можно было получить отпускные, поваляться летом с Машей на пляже, благо море под боком, и такой отдых обошелся бы весьма дешево. А после, ближе к осени, можно было начать искать работу, устроиться сменным мастером на какой-то мелкий заводик и начать делать карьеру заново там. Но на новом месте пока устроишься, всех узнаешь, войдешь в круг — не один месяц пройдет. А сюда, на машиностроительный завод он пришел сразу после армии, начинал слесарем, оканчивая заочно институт, поднялся до старшего мастера, а теперь — был заместителем начальника цеха. Был…Завбот смотрела на него печальным и понимающим взглядом, но что творилось в ее голове — кто знает. Ведь, поди, слухи разошлись. В курилках, в кабинетах, в мастерских уже судачат, что прежний зам низложен, что новый уже идет. А новая метла, как водится, по-новому метет. — В кабинете лежали пирожки, да остывал чайник. Есть не хотелось. И, закипятив чайник повторно, Аркадий сделал себе злой чифирь кровавого цвета. Делать такой в Монголии его когда-то научил Пашка — механик-водитель танка, которым командовал Аркаша. Чифирь взбодрил, прогнал сонливость, но не дурное чувство. Диктор из радиоточки сообщил, что в Петропаловске-Камчатском традиционно полночь. Следовательно, в Москве и здесь, в Приазовье — начало четвертого. А это значило, что в школах Жданова закончились уроки. И Маша, отпустив дежурных, закрыла класс. Наверное, сейчас она сидит в учительской, проверяет тетради…Телефон стоял рядом — «вэфоский» ветеран, переживший уже трех замов и четырех начальников цеха, несколько раз падавший со стола на пол, и перемотанный по такому случаю изолентой. Аркадий думал его сменить, но вот как — аппарат пережил и его. Парень набрал «двойку», дождался непрерывного гудка, сигнализировавшего, что городская сеть доступна, после — накрутил на номеронабирателе еще пять цифр городского номера. Цепь длинных гудков, томительное ожидание. И уже когда Аркадий хотел положить трубку, раздался голос:- Алло…Это была она. — Салют, Маш, это я, — он старался говорить живо, весело. — Слушаю… — Я так хотел услышать твой голос… — У тебя что-то случилось? — ее голос был требователен и строг. — Да… Нет… — Говори… — Я перевожусь назад… На мастера. — Почему? — Моя точка понадобилась сыну Легушева. Слышала о таком? Она, конечно же, слышала. — Вот так, — продолжал Аркадий. — Партия сказала: «Надо». Ходили слухи, что на АТС все разговоры, или хотя бы те, которые выходят в город, прослушивают работники органов на предмет сохранности Государственной тайны и наличия инакомыслящих. Но в это Аркадий верил слабо: АТС постоянно барахлила, связывала не тех абонентов. Шумы стояли такие, что, бывало, по голосу человека не узнаешь. Чтоб прослушивать, станцию следовало сперва починить. — А ты как же?.. — Поработаю мастером. Дальше видно будет… Послушай, я теперь так долго на работе не буду оставаться… Может, увидимся сегодня? — Я не знаю… С понедельника у нас комиссия из области. Я, наверное, не смогу в ближайшие дни. — Маша… — Мы увидимся потом. Ты точно в порядке?.. — Да, — соврал Аркадий. — Просто хотел тебе сказать… — Аркадий, договорим позже, меня