Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
называют „conte philosophique“, или философской повестью, вслед за „Кандидом“ Вольтера, — особенно, если в ней есть моральный или сатирический поворот. Впрочем, о философии предоставим судить читателю. Внешне такая вещь представляет собой воплощение идеи, игру ума, описание случая, каприз фантазии. При очевидном интеллектуальном посыле в ней есть свежесть авторского стиля, блеск и точность воображения».
Как видим, у Рида был свой выношенный взгляд на прозу. Острый сюжет, идеологический «нерв» современности, философская подкладка, реализм в сочетании с фантастикой, — всю эту сложную механику Рид заставлял «крутиться» во имя того, что называл искусством «трансцендентным», «сюрреалистическим», задумывая его, как развитие того поэтического мироощущения, что находил у Блейка (недаром свои воспоминания назвал «Анналами невинности и опыта», вслед за «Песнями невинности» и «Песнями опыта» Блейка), в «Уолдене» Генри Торо и, особенно, в поэзии Вордсворта.
Многослойный опыт Рида — поэта, философа, искателя, ребенка — вобрал в себя его единственный роман-поэма «Зеленое дитя» (The Green Child, 1935).
Притом, что роман вызывает у читателя массу ассоциаций — литературных, исторических, прямых аналогов как будто нет. Приключенческий сюжет в духе Хаггарда, — уже на пятой странице герой вламывается в дом, спасая женщину от рук бандита, заставляющего ее пить кровь зарезанного ягненка, — неожиданно возвращается в прошлое, к событиям тридцатилетней давности, — созданию латиноамериканского Эльдорадо, диктатуры одного идеалиста, а затем «ныряет» в фантастический подземный мир, населенный зелеными существами.
Английский роман идей? Да, если отталкиваться от убеждения Рида в том, что писатель глубоко связан со своим временем. «Благое дело для художника», писал он в книге «Культ искренности», «постичь время, в которое он живет, только вот беда: постичь его иначе, чем всецело принадлежа ему, — невозможно».
Как книга «о времени и о себе» «Зеленое дитя» выражает общий неутешительный взгляд Рида на прошлое и настоящее европейской мысли и уклада жизни: они не обеспечивают свободы и полноты существования. Напротив, либо приводят человека к физическому насилию, как Коленшо, или политической диктатуре и изоляции, как д-ра Оливеро в его утопическом Ронкадоре, либо ведут его в тупик, загоняют, вопреки естественному ходу вещей, — как реку, которую Оливер помнил с детства, — под землю, в царство абстрактной иерархии, обезличенности и подчиненности правилам. Финал горький: самые бурные фантазии оборачиваются либо средневековым отшельничеством, либо политическим мавзолеем. Сцены «подземелья» читаются, как попытка предугадать, что ждет человечество впереди. Ничего радостного: личные связи не имеют больше значения, зачатие и рождение ребенка — целиком физиологический процесс; общество — соты с внутренней иерархией; пища — вегетарианская; пространство — ограничено; искусство сведено к кристаллографии, т. е. математике; эмоционального начала больше не существует. Само понятие Порядка, которому все и вся подчиняются в подземном мире, говорит о том, что главной ценностью здесь полагают абсолют, подчиненность низшего высшему, а чем это не фашизм?.. Если же принять подземный мир за некую утопию духа, аскезу мысли, то с таким толкованием плохо согласуется образ Веточки-Витэн, тянущейся к солнцу. Если же главное содержание книги — мысль о первенстве опыта, и Витэн и Оливер — первопроходцы, сталкеры, искатели, паршивые овцы в своем стаде, то выходит, каждый из них открыл для себя другой мир. Но миры-то достойны ли? Отвечают ли их ожиданиям свободы и полноты бытия?
Впрочем, у романа есть и другая сторона — социально-политическая. Как делается революция? По Риду, находится случайный человек, образованный, зараженный идеалистическими представлениями о свободе. Его делают агентом, он готовит террористический акт и политический переворот. Судя по роману, не только все революции похожи, но все они похожи на диктаторские режимы — хотя бы тем, что, как в романе, берут свое начало в одном и том же месте: в храме. А как рождается диктатура? По Риду — она следствие самых лучших побуждений, заботы о благе миллионов простых граждан. Ирония книги в том, что наш герой все-таки создает утопическое государство, но счастья оно ему не приносит. Роман повествует о случайности, абсурдности и ограниченности политической деятельности в жизни отдельного человека. Риду не чужда свифтовская любовь к антиутопии: чего, например, стоит описание натурального хозяйства в изолированном от остального мира «счастливом» Ронкадоре! Другие детали, явно, предвосхищают Оруэлла: взять хотя бы то, что диктатора хоронят в мавзолее. Выходит, Россия не прочитала в свое время важную для нее книгу. Кстати, действие происходит в 1861 году, — знаменательная дата.
Впрочем, и политикой не исчерпывается философский замысел книги. Написанное в духе вольтеровского «Кандида», основанное на авантюрном сюжете
Последние комментарии
1 час 23 минут назад
1 час 40 минут назад
5 часов 8 минут назад
5 часов 42 минут назад
6 часов 38 минут назад
21 часов 40 минут назад