Тайна профессора Волобуева [Владимир Андреевич Кривонос] (fb2) читать постранично, страница - 6

Так начинались слова этой песни.

Иосиф слушал, затаив дыхание. Стихи, пропетые под задевающий душу гитарный перебор, растрогали его. Он был поражен услышанным. Все это Иосиф сказал Владимиру, уверив его, что песню нужно спеть на широкой публике. Друзья окрестили ее «Замком», и вскоре Владимиру представился случай спеть свой шедевр на проводах в армию еще одного друга Егора. Среди собравшихся оказался один из знакомых Сергея Теплова, оценивший слова песни. И он пообещал Владимиру познакомить его с лидером литературного объединения «Каравелла».

Знакомство произошло спустя пару дней. Владимир передал Теплову две тетради со стихами, которые до этого он никому не показывал, и магнитофонную кассету с записями своих песен. Через неделю он уже слушал вердикт. Большинство стихов оказались забракованы, но в некоторых Теплов выделил где отдельные четверостишия, а где всего лишь одну-две строки. Однако ни одно стихотворение полностью он не одобрил. Даже «Замок» имел свои недочеты. Правда, как песню Сергей оценил его по достоинству. Владимиру сначала было обидно за такой низкий уровень оценок, но общение с Тепловым и его товарищами помогло ему разобраться со своими произведениями. Он понял над чем нужно работать.

После долгого кропотливого труда у Владимира набралась приличная подборка стихов, которую он осмелился показать на литературной конференции, проходившей в городе Красногорске, куда он отправился вместе с Тепловым. Там юный поэт встретил очередную свою любовь, значащуюся в «донжуанском списке» под загадочной литерой «Л». Сергей окрестил ее Снежинкой, и в литературной группе девушку так и стали называть.

Вернувшись с конференции, Владимир часами вел беседы со Снежинкой по телефону. Каждый день он ждал вечера, чтобы позвонить в далекий город. Они говорили обо всем и не замечали, как бежит время. Владимир обещал Снежинке приехать на свои зимние каникулы. Но перед самым Новым годом он неожиданно получил от девушки письмо, в котором она просила его не приезжать. Владимир пытался дозвониться до своей возлюбленной, но та не брала трубку. Тогда он все равно поехал. Встреча состоялась. И Снежинка сказала Владимиру, что она его не любит.

Владимир вернулся в Еловград разбитый после неудачного объяснения. В этом состоянии у него родились новые песни, полные отчаяния и горя. Он пел их с надрывом в голосе, закрывшись в своей комнате. Игрой на гитаре он пытался залечить душевные раны от безответной любви. К счастью начавшийся новый семестр в институте отвлек мысли Владимира. Но он продолжал тосковать по Снежинке.

И теперь вдруг появилась Она — Юленька, как назвал ее Сергей. Взгляд, брошенный на Владимира во время короткого знакомства, проник глубоко в его сердце. Он весь вечер у Теплова хотел и в то же время боялся посмотреть на Юлю, чтобы ни она и никто другой не могли догадаться о возникших вдруг чувствах.

Он ждал новой встречи с ней, но на квартире у Сергея им никак не удавалось пересечься. Хотя девушка неоднократно заходила к лидеру «Каравеллы», о чем Владимир узнавал от самого Теплова, рассказывавшего об этих встречах с большим упоением. Сергей неоднократно восторгался талантом новой участницы группы, обращая также внимание на ее необычайный характер. Молодой человек даже начал ревновать Юлю к Теплову. Но вот Сергей дал поручение Владимиру занести Юле папку со стихами. Со страшным волнением юноша приближался к двери заветной квартиры.

На еле слышный звонок Юля сама открыла ему дверь. Спортивные брюки и свободная футболка с короткими рукавами скрывали ее фигуру, но даже в этом одеянии она казалась Владимиру самим совершенством. Длинные русые волосы волнами покрывали ее плечи. Большие серые глаза смотрели на юношу с нескрываемым интересом.

— Привет, — просто сказала Юля.

— Привет, — ответил Владимир. — Я зашел папку тебе передать.

— Пройдешь?

— Ну… пожалуй.

Юля провела Владимира к себе.

— Присаживайся на диван, я сейчас принесу чай.

Девушка упорхнула на кухню.

Владимир с любопытством принялся осматривать комнату. У окна разместился письменный стол, заваленный книгами и грудой бумаг. Напротив дивана возвышался пузатый шкаф. Стена над диваном почти вся увешена рисунками. И на всех — изображены лошади. Где карандашом, где красками. В углу между столом и шкафом на торчащем из стены шурупе висела шестиструнная гитара, подцепленная на коричневый полупрозрачный бант из капрона. Почти такая же, как у Владимира.

В комнату вошла Юля, неся поднос с кружками.

— Ты играешь на гитаре?

— Нет, хотела научиться, но пока у меня плохо получается.

— А лошади — это ты сама рисовала?

— Да, это моя слабость. Я люблю лошадей.

— В твоих стихах лошади