Я твой по-прежнему, тебя люблю я вновь... [Евгений Алексеевич Аллард Lord Weller] (fb2) читать постранично, страница - 3

отделанным темно-красным гранитом, по весело потрескивающим дровам пробегал трепетный огонёк. А на коленях у меня лежала раскрытая толстая книга.

Откинувшись на спинку кресла, пролистал, с удовольствием вчитываясь в строчки, написанные готическим шрифтом. Осмотрелся вокруг. «Швы» интерьера пока были заметны на мой, профессиональный взгляд, но антураж был проработан неплохо. По крайней мере, значительно лучше, чем в прошлый раз. Здесь было так уютно, что мне с большим неудовольствием пришлось оторваться от чтения, вернувшись в реальность.

— Ну, молодцы, — удовлетворённо сказал я. — Довольно точное погружение в атмосферу. Книги со шрифтом Брайля в основную базу включили?

— Зачем, Олег Николаевич? — спросил главный специалист Сергеев. — Для слепых у нас аудиозаписи.

— Для незрячих, — поправил я. — Обязательно введите список всех книг со шрифтом Брайля.

— Они все равно ничего не увидят, — лениво возразил один из группы, рыжий вихрастый парень. — Зачем для них стараться-то?

— Они не увидят, но ощутят. У незрячих сильно развиты другие чувства. Обоняние, осязание, слух. Природа всегда компенсирует. И чтобы я больше не слышал подобных слов, — добавил я строго.

— Но тогда мы не успеем запустить в серию через две недели, — растерянно проговорил Сергеев.

— Ничего страшного. И работайте над остальными интерьерами. Зал Ленинки, обязательно проработайте.

Вернувшись в свой кабинет, я удобно расположился в кресле и включил видео.

Отдых на берегу реки, медленно несущий свои воды меж низких берегов, заросших плакучими ивами. Два худеньких пацана, один постарше, другой — младше, с визгом забегают в воду. Нина на берегу, лежа на животе, читает толстую книжку в темно-синей обложке с выдавленной золотом надписью «И.А.Гончаров».

Чёрт, я совсем забыл!

— Света, мне не звонил Кузнецов? — спросил я, выключив видео.

— Звонил, Олег Николаевич. Сообщил, что нашёл то, что вы искали.

— Замечательно. Соедините меня с ним, — попросил я.

Потянулись долгие минуты ожидания. Когда я начал уже серьёзно беспокоиться, по экрану, наконец, разошлись кругами волны, словно от брошенного в воду камня и проявилось добродушное квадратное лицо с курносым носом и хитрющим взглядом широко расставленных глаз, в которых скакали озорные бесенята.

— Привет, Алёшка. Говорят, у тебя что-то есть для меня серьёзное? — воскликнул я.

Таинственно улыбнувшись, он сделал малозаметное движение. В центре кабинета закрутилась невероятно точно выполненная трёхмерная модель книги в потёртом переплёте с надписью: «М.Л.Гофманъ и Сергъй Лифарь. Къ Н.Н.Гончаровой». Я покачал недоверчиво головой.

— Юбилейное издание? Первое? Нет, не верю. Такого не может быть.

— Может, Олег, — спокойно возразил Алексей. — Мы уже провели несколько экспертиз. Письма Пушкина к Гончаровой, изданы в Париже. Первое издание. Экземпляр номер тридцать восемь. Прекрасная сохранность.

— А факсимиле с писем есть? — затаив дыхание, поинтересовался я.

— Конечно, все как нужно, Олег. С двух писем.

Не сдерживая волнения, готового выплеснуться через край, я выскочил из-за стола и приблизился к вожделенному предмету, чтобы рассмотреть подробно.

— Когда сможешь точно сказать, что это оригинал? — пытаясь скрыть душившие чувства, срывающимся голосом, спросил я.

— Через пару дней точно.

— Не больше! Надо успеть, Алексей. Я хотел подарить Нине. У нас юбилей. Понимаешь. Она будет ждать.

Он едва заметно вздохнул и нахмурился.

— Ты уверен, что тебе это нужно? — пробормотал он. — Стоит немало…

— Ну не дороже денег, — усмехнулся я. — Ускорь, пожалуйста, экспертизу. И потом сразу оплачивай. Мои реквизиты не изменились.

— Ты не спросил цену, — осторожно напомнил он.

— Не важно. Абсолютно не важно.

Когда я возвращался домой, уже совсем стемнело.

Оставив машину в гараже, я направился по бетонной дорожке к крыльцу двухэтажного дома из розовато-красного кирпича под темно-красной двухскатной крышей, скрытого в буйной зелени деревьев. Сняв плащ, прошёл в гостиную, где кроме низкого журнального столика, кресла и тумбочки с проигрывателем виниловых пластинок были только высоченные книжные шкафы из резного красного дерева. Подошёл к одному из них, вытащив томик Пушкина, раскрыл сразу на нужной странице:

Отложив книгу, я подошёл к виниловой «вертушке», стоявшей на низкой тумбочке. Аккуратно вытащил из конверта пластинку, поставил на проигрыватель. Острая игла плавно опустилась на дорожку, полились щемящие звуки «Романса» Георгия Свиридова к