Рассказы Повесть Пьесы [Дмитрий Михайлович Липскеров] (fb2) читать постранично, страница - 3

глядел на происходящее. Впрочем, рок-н-ролльщики к таким явлениям привыкли, некоторые даже считали Андрея Семеныча талисманом, а потому не гнали. Только девицы, всегда новые и восторженные, пугались дедовских сатиновых трусов, в которых было много, и страшились пуза с горизонтальным шрамом под пупком, сантиметров двадцать, как от кесарева сечения, только выше. У деда когда-то на фронте случился перитонит, и военврачи сделали огромную дыру в его утробе, чтобы вычистить гной. Может, оттого у Андрея Семеныча и был такой огромный живот — мышцы какие не так сшили…

Обычно Елисей работал ранним утром, пока дед дрых, да и телефонные звонки не отвлекали. Он просыпался и, не вставая с кровати, выкуривал пару сигарет, затем чистил зубы, съедал яичницу и заваривал себе кофе по‑турецки, почти полулитровую чашку, из которой пил по чуть-чуть почти до полудня, пока не заканчивал какой-нибудь трек или сведение песни.

Летом 1982 года работы было совсем мало, зато ЖЭК впустил в подвал дома какую-то гоп-компанию гос-чего-то-монтажа, и вследствие этого начался какой-то почти вселенский ремонт. Болгарки, отбойные молотки, крики рабочих, мат-перемат и все сопутствующее, что может отравить жизнь человеку. Жители первого этажа, все три подъезда, жаловались председателю Жориной, но она отстаивала арендаторов всей своей яркой эмоциональностью, а если народ не успокаивался — выталкивала посетителей из конторы внушительных размеров бюстом, приговаривая, что нельзя быть эгоистами, так как арендаторы обещали построить дому детскую площадку с хоккейной коробкой, и крашеные волосы ее, синие, как море, вздымались. Во всех этих передрягах ни Елисей, ни его дед участия не принимали: первый — потому что не верил в успех социалистического обустройства, а старый солдат просто не слышал самого ремонта, даже когда отбойный молоток пробил пол в их ванной и срубил керамический унитаз, нарушив не только построение отхожего места, но и профессиональную звукоизоляцию. Сантехнику арендаторы, конечно, заменили, а изоляцию восстанавливать отказались наотрез, шантажируя тем, что частное подпольное предпринимательство в Стране Советов незаконно, а потому в полу остались дыры, которые Елисей как-то подлатал, но не слишком умело.

Само собой, в таких условиях работать было невозможно и Елисей все чаще отлынивал от пульта и ложился на тахту читать детектив, напялив на голову наушники с каким-нибудь хард-роковским контентом.

Ранним утром, за месяц до своего дня рождения, Елисей привычно валялся после завтрака на кровати и слушал Pink Floyd. Он погрузился в тематику альбома The Wall, но на том месте, где дети поют, чтобы учитель валил из школы на хрен, Елисей захотел глотнуть кофе. Вспомнив, что забыл чашку на пульте, он открыл глаза и, скинув наушники, хотел было дотянутся до нее, но… На чашке, на ее кромке, сидела небольшого размера мышь и смотрела на него красноватыми глазками. Молодой человек замер и, в свою очередь, глядел на грызуна, на блестящую на солнце черную шкурку с белым пятном на шее. При этом он сделал вывод, что недостаточно хорошо закрыл дыры из подвала, вот и получил окончательную фазу антисанитарии. Еще он понимал, что дикая мышь с белым пятном — вернее, ее предки когда-то имели связь с благородными белыми сородичами из НИИ напротив, служившими на благо человечества в лаборатории.

Елисей хотел было громко крикнуть, чтобы напугать незваного гостя, но мышь вдруг опустила голову в чашку и глотнула кофе. Затем глянула на хозяина квартиры, оценивая, как тот отнесется к ее поступку.

Ну как он мог отнестись… Сначала подумал, что чашку придется выбросить, не хватало в квартире только бубонной чумы, но тут же понял, что никогда не слышал, чтобы мыши пили кофе. Пока он делал выводы, мышь еще раз сунулась в чашку, а напившись, спрыгнула на стол, уронила несколько черных рисинок на святая святых пульт и, не торопясь подбежав к краю, прыгнула с него на занавеску, в сборках которой исчезла.

Чашку Елисей пожалел и прокипятил, мышиный помет прибрал и решил по‑взрослому наехать на председателя Жорину за то, что та в своей полнейшей некомпетентности развела в доме мышей. Но здесь позвонили знакомые веселые девушки, попросившие напрокат пластинки с фирмой, за которые ему было положено всевозможное ублажение и плотские утехи. Забыв про Жорину и надвигающуюся пандемию, он немедленно отбыл в расположение прекрасной половины человечества и зависал с любительницами фирменной музыки до полуночи.

Следующее утро оповестило Елисея о своем наступлении наполненными радостью звуками отбойного молотка, поэтому он механически нащупал наушники и закрылся ими, дабы уберечь от порчи свои музыкальные уши. Сборник западных хитов успокоил сердце, он поднялся, почистил зубы, съел яичницу и, сварив пол-литра кофе, вдруг понял, как бороться с вандалами внизу — вернее, как их использовать. Идея была гениальной. Елисей решил записывать звуки ремонта, а потом с помощью самопального синтезатора