Светочка (СИ) [Владимир Terramorpher Осипцов] (fb2) читать постранично, страница - 2

как ты назвала нашу внучку?". Мать накинулась на него с упрёками, а Валентина ответила: "Светочка, - холодно так, чувствуя себя словно дерево: - Всегда любила это имя" - и опрокинула в себя стакан первача...

   Сыну они ничего не сказали. "Мама приболела, не беспокой её" - этого достаточно мальчишке. А на следующую ночь она впервые ей приснилась...

   Она проснулась от жара, грудь болела, а рубашка была мокрая от молока. Далеко, за дверью, плакал ребёнок. "Сейчас, сейчас, заторопилась она, выбираясь из-под одеяла, и вытаскивая валенки: "Сейчас". И только у двери спохватилась: "Куда, собственно, я иду?!". А дверь уже сама открылась - и что странно: вместо темных сеней, открытых стеной в гараж и свинарник, там была сторона сада, с рябинкой, которая совсем на другой стороне дома! А под деревом, под этой рябинкой, стояла Светочка...

   Нет, уже тогда она была совсем не как новорожденный ребёнок - девочка, лет 6-7, тоненькая, уже не пухлый карапуз, но ещё не школьница, на плечах, словно шаль, вышитая русскими узорами окровавленная скатерть, и длинные, красивые волнистые волосы - до щиколоток... Она светилась, освещая двор покрытий инеем, словно лунным светом - да, это Валентина, когда была маленькая, верила что все, кого зовут Света - святятся. И поэтому и хотела такую дочь...

   "Мама, мамочка" - звала она, протягивая руки. Валентина бросилась к ней, выбежала на замерзший двор. "Пойдём со мной, мамочка", - требовала они, и только тогда Валентина опомнилась. "Ты же умерла"... - сказал она хриплым, не своим голосом. "Ну и что?" - ответила наваждение. Валентина, хоть и была неверующая, перекрестилась, на что мертвая просто рассмеялась:

   "Ну что, идёшь? Это будет не больно".

   "Я говорю же - нет" - тем же чужим голосом ответила она.

   "Не говоришь, а думаешь" - рассмеялась ей в ответ: "Ладно, не крестись, скажи лучше брату, чтобы косоглазого на карьер не брали - а то мне в женихи достанется"

   "Что?" - не поняла Валентина - и проснулась. Сразу стала холодно, она стоял во дворе перед рябиной в одной рубашке и валенках. И все двери в дом были закрыты изнутри...

   Уж не известно как, достучалась она до стариков, разбудила и перепугала их. Утром отец увидел следы к рябинке, и сразу сказал: "Вот совесть тебя мучает! Зовет тебя дочка!" Мать зашикала на него, но она и сама ходила тише воды, ниже травы и вся мрачная. А ночью Валентину разбудил уже мамин плач.

   Опять болела грудь, и вся постель была мокрая от молока, жутко светилась дверь, и тихо плакала мама. Валентина, упав с кровати, на четвереньках подползла к ней:

   - Ты что... тебя тоже, мама?!

   - Да... зовет... манит к себе... ой, грех мы совершили, дочка!

   - Да тебя-то за что?! Я же толкнула!

   - Что молчала... не вразумила... за это...

   Они сели за печкой, обнялись.

   - А чего она так светится, а?! Как лампа дневного света, или молния какая шаровая...

   - Да я дура... в детстве дразнили: "Наша Валя всех завалит, наша Катя всех закатит..." Помнишь Катьку председателеву?

   - Да! Катя закатит, так закатит!

   - Ну вот, я думала, если у нас бы в садике была Света, то она бы светилась... И дочку же поэтому хотела...

   - А помню, ты куклы покупала...

   - Ну вот, дочка, и...

   - Плохо это плохо... вот так вот и начнешь верить в барабашек.

   - В Бога надо верить!

   - Нет бога, мама.

   - Нельзя так говорить. Вот бог тебя и наказал, что не веруешь.

   - Не хочу я верить в бога, что только наказывает.

   - Ты и в детстве только шлепки помнила, а не пряники и дни рожденья.

   - Глупости.

   - Спать ложись. Просто не слушай, что она шепчет - это перетерпеть надо, потом отстанет...

   ..Но мертвая не отстала. Каждую ночь их будило сияние и зов, мама сначала храбрилась, потом снова стала плакать, Валентине же хотелось реветь в три ручья. Было что-то от этих ночей такой... злое, что ли... Но сыну она на отвал ходить запретила. А на 9-й день после похорон там случилось несчастье - нагрянула оттепель, старый грунт подтаял, и рухнул под мальчишками, игравшими в войнушку. Почти все деревенские, шустрые, успели спрыгнуть на твердую землю, только один - косоглазенький, сын конюха, не допрыгнул и поскользнулся на скользкой глине - насмерть. Валентина как услышала, так сразу же вытащила чемодан и засобиралась с сыном в город.