Нездешние [Александр Зимовец] (fb2) читать постранично, страница - 2

вышла модель, хотя сама она вряд ли помышляет о подобной карьере. Когда она улыбается, кажется, что весь мир улыбается вместе с ней — оставаться равнодушным просто невозможно. В общем, по этому описанию вы, конечно, уже догадались, что нравится она мне очень давно и совершенно безнадежно. Настолько давно и настолько безнадежно, что я уже и перестал воспринимать это как проблему. Лед — холодный, трава — зеленая, Волга впадает в Каспийское море, а я никогда не буду встречаться с Таней Бойковой.

Моя жизнь кажется мне иногда каким-то хитрым лабиринтом из кирпичных стен, затейливо закрученным так, что по нему можно бродить очень долго, но куда ни иди, все равно, упрешься в тупик. И дело не только в том. что я влюблен в девушку, которой совершенно не нравлюсь. Это только один из глухих коридоров лабиринта.

Другой тупик, и самый главный, в том, что я совершенно не знаю, что делать со своей жизнью. Будущей весной мне нужно будет куда-то поступать, но одна только мысль об этом вызывает у меня сложный микс из отвращения, сплавленного с легким страхом. Словно предстоит прыгать в бассейн с холодной водой, на поверхности которой плавает мусор. А не прыгать нельзя. И долго стоять на месте, примериваясь, тоже не получится. Я заранее знаю, что куда бы я ни пошел учиться, мне там не понравится.

Наверное, у вас уже возник немой вопрос: а что же твои родители? Их не заботит то, что ты не знаешь, куда поступать? Уж они-то точно что-то тебе уже подыскали. Что ж… родители — это вопрос сложный. Чуть попозже я о них расскажу. Это, собственно, еще один тупик.

Когда у меня неважное настроение — а сейчас оно именно такое — я обычно верчу в руках какую-нибудь мелкую фигню: это немного меня успокаивает и помогает собраться с мыслями. Сейчас это камешек, который когда-то я нашел зимой на улице. Формой он напоминает каплю воды, а сам зеленоватый, полупрозрачный. Скорее всего, в прошлой жизни он был подвеской, которую носила на цепочке какая-нибудь девушка. А потом крепление разболталось, подвеска упала в снег, а хозяйка этого не заметила — ну и привет.

Пару лет назад я шел по улице из школы, и вдруг мне послышалось, что меня кто-то окликнул. Я обернулся, но никого за моей спиной не было. Только на полузасыпанном снегом бордюре блеснуло что-то зеленоватое. Я подобрал подвеску — все равно теперь хозяйка ее вряд ли нашла бы. С тех пор таскаю в кармане — камень стал для меня чем-то вроде талисмана. Думал даже купить цепочку и прикрепить его к ней как-нибудь, но не стал. Все-таки, похоже на женское украшение, смеяться будут.

До звонка остается минут десять, когда мой телефон вибрацией оповещает меня о пришедшем сообщении. Очнувшись от размышлений о своей неудавшейся жизни, я провожу пальцем по экрану.

«Привет, Игорь!» — гласит пришедшая мне СМС. — «Я понимаю, что это звучит глупо, но тебе выпала огромная удача. И огромная опасность в то же время. Свяжись со мной по этому телефону, пожалуйста. Возможно, я единственный, кто сможет тебе помочь».

Я пожимаю плечами. Телефонные мошенники совсем с ума посходили. «Огромная удача». Небось, возможность выиграть скидку на почти новый пылесос? Разве что про огромную опасность они обычно не пишут. Это немножко другой жанр: «Ваш сын в опасности, срочно вышлите денег, нет времени объяснять». Я нажимаю на диалог, чтобы удалить его. Не люблю, когда телефон захламлен спамом. Вот только телефон почему-то отказывается удалять сообщение, делая вид, что это вообще невозможно.

Словно заметив мои попытки, тот же абонент разражается еще одним сообщением: «Пожалуйста, не удаляй меня! Это не спам, это действительно важно!».

Ничего себе! Вот до чего дошли технологии! Это вообще законно?

* * *

Следующее сообщение приходит, когда я сижу на скамейке напротив пруда в парке, под мокрой от утреннего дождя ивой, и играю в свежескачанную игрушку-таймкиллер в телефоне. Три раза в неделю я сразу после школы отправляюсь или на курсы английского, или к репетитору, но сегодня как раз такой день, когда нет ни того, ни другого. А домой идти совершенно не хочется. Скоро поймете, почему.

Как это обычно бывает, когда я ничем не занят, меня начинают одолевать мрачные мысли. Так, мне приходит в голову, что если я сейчас умру, мир совершенно не поменяется. И вообще не заметит этого. Родители, конечно, расстроятся, но для них это, наверное, будет повод окончательно расстаться и вздохнуть с облегчением. Сестренка поплачет, но скоро забудет. В ее возрасте все быстро забывается. А уж для остальных людей это будет событие настолько малозначительное, что разговоров о нем хватит, максимум, на неделю. А потом жизнь просто потечет своим чередом, и все.

Когда-то мне нравилось представлять собственные похороны, и как на них все вдруг понимают, что я был чем-то значимым в их жизни, чего теперь никогда больше не будет. Например, как Таня Бойкова плачет от потери и одиночества. Но когда я начал смотреть на жизнь более здраво, то понял: ничего-то никто не поймет. Это для самого