Джим. Рассказ [Роман Владимирович Торощин] (fb2) читать постранично, страница - 6

погашаемым пламенем.

На прикроватном столике лежал томик Чехова и карандаш. Это твоя привычка с детства. Читая книгу, ты всегда подчеркивала мысли, которые тебе понравились своим смыслом или приглянулись своей узорчатостью. Я открыл книжку и на пустой титульной странице выплеснул свой огонь:

«Я люблю тебя! Я готов бы был отдать тебе всю свою кровь до последней капли, если бы ты нуждалась в ней. Я готов был бы отдать тебе последний глоток воздуха, если бы мы застряли в морских глубинах. И я готов был выбрать ад, если бы это тебе открыло райские двери.

Я готов был отдать всё, но я не успел. И мне нет покоя. И не будет мне покоя, пока я не увижу твоё лицо, пока я не увижу твоей счастливое лицо. И пусть даже твоя радость будет мимо меня, но этого мне будет достаточно, чтобы самолично спуститься в ад и принять всё, что мне полагается. И ходя по раскалённым углям, я буду знать, что ты счастлива, и пусть все черти лопнут от моей улыбки.

Я люблю тебя! Именно так с древнееврейского и переводится слово Бог. Будь жива в Свете, и я тебя найду, пускай мне придётся для этого сгореть в темноте. Но только будь, иначе все эти миллиарды лет были бессмысленны, иначе все звёзды взрывались напрасно и напрасно падали в наши ладони. Не покинь меня! Не покинь!»

Вырвав страницу, я положил ее на твою кровать и побрёл прочь, пошатываясь.

Спустившись на первый этаж, я подошёл к камину, сложил в него пару дежурных поленьев и поджег. Камин загудел, будто противясь зарождающемуся огню, но, сменив гнев на милость, подхватил пламя своими ладонями, лаская первые всполохи, как новорожденного котенка. Мне показалось, что мир стал цветнее, даже в этом полумраке всё стало чётче и ярче.

Вдруг что-то кольну между рёбер. Я схватился за бок. Вскоре боль начала потихоньку отпускать, и я так и заснул, чуть скрючившись в кресле…

Свет заглянул в окно твоей спальни. Этого давно не было или ты просто соскучилась по солнцу, пока спала. Было холодно, ты поежилась под одеялом, натянула его по самые щеки и хотела было ещё подремать, но вдруг что-то лёгкое, будто перо, соскользнув с постели, мягко сфланировало на пол. Мягко, но весомо. Это был листок бумаги. Откуда он? Но твоё любопытство всегда было сильнее логики. Ты подняла его, юркнула обратно, и щурясь от утренних лучей, прочитала послание. Ты узнала почерк. Ты узнала слог. Ты зажмурилась от чувств и что-то внутри у тебя засияло от простого и такого неземного счастья. Когда ты вновь открыла глаза, тебе почудилось, что стены чуть раздвинулись, и весь мир стал чуть больше. Свесив ножки с кровати, ты нащупала пушистые тапочки и мягко поплыла по дому. Спустившись по лестнице, ты увидела любимого, что уснул в кресле у потухшего камина. Ты нежно обняла его за шею и поцеловала в белый висок. Он, не открывая глаз, погладил твою руку.

– Доброе утро, милый. Я не слышала, когда ты приехал. Знаешь, мне снился странный сон, будто все исчезли… так всё было реально. А что так холодно?

– Привет, родная. Это просто ранние заморозки, я сейчас затоплю камин и что-нибудь приготовлю на завтрак, хочешь тушёнки?

– Тушёнки? Впервые мне такой завтрак предлагают.

– А теперь всё будет впервые.

Она, потягиваясь, подошла к окну. За стеклом на ветке висели яблоки, все в мелком бисере первого инея.