Запах чёрной смородины [Александр Владимирович Степанов] (fb2) читать постранично, страница - 5

мчит куда-то вдаль

без дороги, вскачь, и без тропинки.

Пусто так, что даже четвертинки

не найдёшь, чтобы залить печаль.

А вослед несётся злобный лай:

"Дураки, поганые шалавы!"

Мужики попали под облаву,

хоть ложись и сразу умирай.

Осмотреться бы, подумать, попросить

у кого-нибудь полезного совета.

Только времени и сил на это нету

да и как коня остановить.

Так и мчим, надеясь на рассвет,

ухватив своих коней за гривы,

ждём, что, может, выпадет счастливый

мало-мальски выйгрышный билет.

Мужики, а время-то не ждёт,

знать не знает жалости природа.

Кони мчатся, не сбавляя хода,

и не ясно - взад или вперёд.

Может, стоит прыгнуть из седла,

поменять на нет свою судьбину.

Не тяните, чёрт возьми, мужчины,

время приниматься за дела.

Знаю, больно будет, да и так,

что иной себе сломает шею,

но ведь то за нас и за идею,

что само собою не пустяк.

Разгибайте спины, мужики,

становитесь на ноги - и с Богом

в путь, не мешкая, по собственным дорогам,

по каким не ходят дураки.

И смирится конь наверняка,

явится к хозяину с повинной,

а хозяин - это мы, мужчины,

нам поводья в руки на века.

          Т Е П Л О

Тепло к нам само никогда не придёт,

пусть даже наступит апрель,

пока на трубе не сыграет поход

пушистый и ласковый шмель;

пока не скомандует весело: "Марш!"

седой длинноусый сверчок,

приветствуя музыкой тёплый вояж,

не вскинет над скрипкой смычок.

Не сдвинется с места, пока комары

не выведут в небо всю рать,

забыв про гулянья свои и пиры,

на дудках не станут играть.

Пока не отстроят хоромы скворцы,

не стихнут их страсти хоть чуть,

пока голоса не прочистят певцы,

тепло не отправится в путь.

Но всё же однажды рассеется мгла,

туманы уйдут на покой,

и вылетят солнцу навстречу пчела

и шмель с золочёной трубой.

Сверчок над струною подымет смычок,

свирели возьмут комары.

Весь мир запоёт, как поёт петушок,

хмельной от рассветной поры.

Всю ночь будет бить и трещать барабан,

а утром в родное село

придёт из далёких неведомых стран

под пение пташек тепло.

                 * * *

Гляжу вокруг и ничего не вижу,

чем можно было б удивить свой взор.

Всё тот же дом, всё так же солнце лижет

телёнком рыжим крашенный забор.

Всё тот же сад. Деревья-балерины

на цыпочках под окнами кружат.

Моё село. Знакомые картины

на улицах отыскивает взгляд.

За столько лет ничуть не изменились

ни вид его, ни дух, ни естество.

Мне любо всё и дорого, и мило,

и это удивительней всего!

                    * * *

Жизнь, словно солнце, всходит и заходит,

то греет нежно, то смертельно жжёт.

Всё в этом мире на небесном своде

расписано на сотни лет вперёд.

Мы роем землю, покоряем атом,

рвём в клочья души, ищем путь к себе.

Напрасно всё, водой по перекатам

мы катимся подвластные судьбе.

И про меня, и про тебя известно

на небесах всё вплоть до запятой.

Но всё же жить на свете интересно,

особенно, любимая, с тобой.

                  * * *

Что со мной? Никто не спросит.

Я поэт совсем безвестный.

Может, только дева-осень

угостит вином чудесным.

Я надеюсь, дева помнит,

как ей песни пел повсюду.

Выпью раз, она наполнит

вновь порожнюю посуду.

За твоё здоровье, осень,

за твоё явленье миру!

Я её целую косы,

как положено жуиру.