Последний славный денек [Rich Larson] (fb2) читать постранично, страница - 2

самое, что можно, к примеру, реализовать в фильме. Он может всего лишь, фиксировать количество соприкосновений фарфоровой раковины с костью. На третий раз, лопается кожа ее головы, на седьмом ударе, трескается череп, на двенадцатом, закатываются глаза, потому что причиненных повреждений достаточно для того, чтобы потерять сознание. Но если ей удастся прийти в себя, последствия сотрясения мозга, будут необратимы.

Осознание этого, парализовало бы Нэда, но его подсознание уже очищается, ее тело опускается в ванну, запускается вода. Ярко-красная кровь, водоворотом уходит в слив.

…

Все еще стоит наша старая футбольная стена. Хотя на самом деле это не стена, просто пара квадратных досок, сложенных вместе с гибким листом фанеры, между ними. Послал мяч ниже, он вернется на скорости, удар выше и фанера поглотит край отскока, оберегая вас от удара по лицу.

Я построил ее для своей маленькой сестры Сьюз, в те времена, когда она играла за команду Альберты, мяч, проносясь вверх и вниз по крылу, запускал такие уж красивые и петляющие кресты. Я не видел ее с тех пор как вернулся. Мама говорит, что она больше не покидает свою комнату, но я иногда слышу, как она ходит по дому среди ночи, готовя и принимая душ.

Сьюз должна быть чем-то большим, чем просто вспомогательный персонаж, но я больше не могу проникать в ее разум, а в последнее время я не уверен вообще, что когда-либо я это делал. Ей придется остаться за краем таких действий.

С тех пор, как Сьюз перестала тренироваться у стены, пользуюсь теперь ей я. В гараже, я нахожу сине-оранжевую оболочку старого мяча Nike, и сильно его накачиваю, затем иду к стене и начинаю отрабатывать удары, левой ногой, правой, иногда попадая по фанере. Мои ноги работают автоматически, даже после многих лет отсутствия игры, и это заставляет меня снова задуматься о природе баланса вещей: сколько всего я делаю неосознанно…

Надеюсь, что знакомый стук удара мяча по дереву, вытащит её из комнаты, как не смог это сделать мой стук, в ее дверь. Вместо этого появляется большой черный пес. Его зовут Троцкий. Мама познакомила нас, в день моего приезда из аэропорта. Бихевиористы (изучающие поведение людей и животных) говорят, что койоты здесь становятся более агрессивными и более склонными к охоте стаей, поэтому ей требуется телохранитель для утренней пробежки. Троцкий уже мне чуть выше пояса, а он еще растет.

Мама также сказала, что какой-то дрон, заснял здесь бело-бурого медведя, полуголодного, но он был все еще биологической громадиной, с острыми когтями, мигрировавший на юг. Если такому медвежонку придется появится здесь, Троцкому лучше спрятаться.

Теперь очевидно, что он найдет посевные края, где он сможет прокормится. Сейчас он просто Чеховский медведь (персонаж рассказа А. П. Чехова).

Троцкий бросается на меня и атакует футбольный мяч, пытаясь обхватить его своими слюнявыми челюстями. Он все еще щенок. Я выбиваю мяч носком ботинка из его челюстей и играю с ним в игру держись подальше, описывая узкий круг, пока он бодает мои ноги своей лохматой головой. Мне никогда не удавалось хорошо играть, как Сьюз, через несколько секунд Троцкому удается нырнуть мне под голень и украсть его. Он отскакивает и смотрит на меня с мячом во рту.

– Ты же сейчас прокусишь его! – восклицаю я, – злобная собака, тебе лучше этого не делать.

Я делаю шаг вперед. Он отступает. Он такой счастливый. А я так рад, что он не знает о поездке в Любляну (столица Словении), где собака, заметив меня, перелезающего через забор, начала лаять так громко, что мое подсознание произвело подсчет, как засунуть ей в рот обернутую курткой одну руку, а другой забить ее до смерти.

– Ты большой красивый балбес, – говорю я ему, – отдай мне мяч.

Он отказывается, и я гоняюсь за ним по полузасыпанному и полузасеянному полю за садом, пока окончательно не выдыхаюсь и плюхаюсь на землю, чтобы перевести дух. Троцкий на расстоянии дразнит меня. Должно быть это здорово. Ведь солнце все еще светит, окрашивая красные и золотые листья на вязах, которые достаточно иллюзорны, чтобы ритмично раскачиваться взад-вперед на ветру.

– Полагаю, что это последний славный денек, – сообщаю я Троцкому, – скоро эти листья начнут опадать.

Собаке конечно все равно.

…

Немного инфодампа: Первая вещь, которую вам следует знать, это то, что выездных оперативников не набирают и не обучают так, как это было раньше. Жизни сейчас, слишком документально зафиксированы. Идентичности в наше время, слишком конкретны. Походки, лица, отпечатки пальцев и сетчатки глаз, запечатлеваются в ткани киберпространства по сто раз на дню. Анонимность – это пережиток, который не могут вернуть даже лучшие алгоритмы-призраки.

За то количество лет, которое обычно требуется для подготовки эффективного