Греческая история [Ксенофонт] (fb2) читать постранично, страница - 3

которой интересовались только гимнастикой, охотой, верховой ездой и амурными приключениями (Греческая история. Кн. V. Гл. 3. § 20), он не мог и не стремился понять сущность учения Сократа. Его философские произведения («Воспоминания о Сократе», «Апология Сократа», «Пир», «Домострой») показывают, что он лишь чисто внешне использовал отдельные положения сократовской этики и новую введенную им диалектическую форму для пропаганды скучной филистерской морали и для демонстрации своего красноречия. Однако, при всей своей теоретической беспомощности, этот Тартарен от философии умел ловко вести защиту интересов своего класса. Пусть в его языке нет жесткой красоты и сурового величия^[1] старой аттической речи; пусть и в манере письма, как и во всем прочем, он является провозвестником новой эллинистической эпохи; его ровный, спокойный и выдержанный стиль был тем идеалом, к которому стремился каждый хорошо воспитанный светский человек того времени; недаром Ксенофонт получил прозвание «аттической пчелы».

Не успел Ксенофонт сколько-нибудь основательно ознакомиться с учением Сократа, как обстоятельства направили его совсем в другую сторону. Его друг, беотиец Проксен, предложил ему в 401 г. принять участие в походе персидского царевича Кира против своего брата, царя Артаксеркса II, и Ксенофонту пришлось, не долго думая, бросить философию, променяв скучную науку на полную приключений жизнь наемника. Дело в том, что положение аристократов в Афинах после свержения 30 тиранов, несмотря на клятвенное обещание демоса «не быть злопамятным», становилось с каждым днем все более ненадежным; прямой же переход к спартанцам превратил бы Ксенофонта в государственного изменника. Поступление на службу к Киру, который, хотя и был другом и союзником Спарты, но не порвал и с Афинами, было сравнительно наилучшим выходом из положения. Вдобавок, служба в качестве наемника была весьма выгодной: хорошая гимнастическая и военная подготовка и аристократическое происхождение обеспечивали Ксенофонту быстрое продвижение по службе; в случае же ожидавшейся победы Кира и вступления его на престол положение Ксенофонта могло стать и совсем завидным.

Конечно, такой переход Ксенофонта к другу Спарты в тогдашней обстановке являлся не вполне лояльным шагом; Сократ посоветовал Ксенофонту обратиться к Дельфийскому оракулу, зная, что в этот момент оракул не был настроен крайне лаконофильски и что дельфийские жрецы были большими дипломатами и не хотели портить отношений ни с одним из греческих государств. Но Ксенофонт не остановился перед этим препятствием и ловко провел самого Аполлона. Желая получить во что бы то ни стало благоприятный ответ, он не спросил у оракула, принять ли ему участие в походе Кира, а задал вопрос в такой (впрочем, очень обычной тогда) форме: «Каким богам должен я принести жертву, чтобы благополучно возвратиться?»

Вопреки ожиданиям, поход этот кончился неудачей: в битве при Кунаксе погиб сам Кир, после чего персам удалось хитростью заманить и перебить греческих военачальников. Грекам не осталось ничего другого, как выбрать новых военачальников, в число которых попал и Ксенофонт, и начать на свой риск и страх трудное отступление к побережью Малой Азии. Этот поход и отступление были описаны одним из участников похода, Софенетом из Стимфала (к которому восходит рассказ об этих событиях в дошедшей до нас истории Диодора). При этом роль Ксенофонта, по-видимому, вовсе не была отмечена; обиженный Ксенофонт долгое время спустя после этих событий, со своей стороны, описал этот поход в дошедшем до нас сочинении «Анабасис». Это сочинение было выпущено под псевдонимом — от имени Темистогена Сиракузского, что дало автору возможность выдвинуть на первый план заслуги «некоего Ксенофонта, находившегося в греческом войске». Эти заслуги, однако, несомненно сильно преувеличены.

При возвращении из похода Кира, где Ксенофонт действовал в интересах Спарты, ему и его войску пришлось встретиться с противодействием и недоброжелательностью тех самых спартанцев, которые были его кумиром: Ксенофонту с его товарищами не дали возможности вернуться в материковую Грецию; когда он приступил к основанию военной колонии для поселения своих воинов, спартанцы властно потребовали, чтобы приготовления к постройке ее были прекращены; из Византия бывшим наемникам Кира, возглавляемым Ксенофонтом, было предложено немедленно удалиться под угрозой продажи их в рабство. Однако, Ксенофонт продолжает настаивать на слепом повиновении спартанцам, говоря, что лакедемоняне руководят всей Элладой «и каждый отдельный спартанец может сделать все, что ему вздумается, в любом греческом городе» (Анабасис. VI. 6. 12).

После долгих мытарств и унижений Ксенофонт поступает, несмотря ни на что, на службу в спартанскую армию; уцелевших воинов он передает в спартанское войско. Вслед за этим он был объявлен в Афинах предателем и государственным преступником и присужден к пожизненному