Мир лишённый тайн [Ди Элби] (fb2) читать постранично, страница - 3

пластика, формата А4, с микрошрифтом и дублирующим содержимое, голографическим трёхмерным матричным штрихкодом, и, вынув кристалл, прикрепила его к стенограмме.

— Людмила, отнесёшь дело, приходи в комнату отдыха. Время ещё есть. Чайку попьём, — Анна подмигнула своей помощнице и вышла из зала.

«Насколько проще стало работать, когда на заседании нет ни зевак, ни журналистов, ни родственников потерпевших и преступников. Захотят посмотреть, смогут это сделать в любой момент. А создавать в зале напряжённо задушевную атмосферу, как было в прошлом… Нет уж увольте».

— Ильинична, о чём задумалась? — встретила её в «чайной» одна из более молодых сотрудников суда.

— Да так. О превратности прошлого и настоящего. Что-то сегодня больше чем обычно воспоминаний. Старею видать.

— Брось. В семьдесят лет жизнь только начинается. Спокойная, продуманная, без этих молодёжных закидонов, — возразила Светлана Тимофеевна, которая была старше всего на два года и также сидела за столом.

Анне Ильиничне же было шестьдесят девять лет. Правда выглядела она лет на сорок, как и её оппонентка Светлана. Современная медицина и качество жизни позволяли успешно трудиться аж до восьмидесяти, а уж жить и ещё дольше. Обе женщины были «вполне симпатичными», как они говорили сами о себе и придерживались современных тенденций в моде, но в рамках разумного удобства. Если вещь мешала движению, стягивала, порождала болевые ощущения или была причинной быстрого уставания, такие предметы одежды тут же отвергались.

На работе же приходилось соответствовать требованиям закона: белоснежная туника с поясом, а сверху накидка-плащ чёрного цвета, поддерживающая внутри себя комфортную температуру. Туника была достаточно целомудренной, но в отличие от мантии могла подчеркнуть стройную фигуру носителя, что особо импонировало женщинам и не давало некоторым расслабляться, заставляя следить за своими габаритами. «Спасательным кругом» для не соблюдающих последнее поведение или в силу других причин, имеющих крупные формы и отсутствие талии, служила всё та же плащ-накидка. Впрочем, накидку можно было снимать. Никакого головного убора не было и в помине, так как он в любом случае мешал бы одевать главный символ и технический атрибут, для осуществления судебной деятельности, так называемую повязку Фемиды.

— Ну что девчата? Чем будем угощаться сегодня? — произнесла стандартную фразу первого рабочего перерыва одна из судей.

Почти все зашуршали принесёнными свёртками, доставая различные угощения и оформляя ими стол. Некоторые, в том числе и Анна, одели специальные передники, то ли страшась своей неловкости, то ли на всякий случай, после чего приступили к процессу перекуса. Заляпать форменную одежду считалось очень плохой приметой, да и просто было не комильфо.

— Представляете! Ответчик сегодня попался, бывший чиновник, человек ещё старой закалки, можно сказать раритет, пытался, что-то доказать невзирая на очевидность записей. Потом угрожал неприятностями. Чуть-чуть до уголовного дела не довёл своим поведением и завуалированными оскорблениями. Ничего, моральный ущерб я повысила и штраф соответственно. С него и этого наказания хватит, — рассказала одна из молодых судей, ведущих гражданские дела.

— Всё как всегда. Попадаются ещё люди, не владеющие информацией и живущие старыми понятиями. В гражданском праве ещё ладно, но в уголовном это просто феерия неосведомлённости, — поддержала Светлана стандартные реплики, среди коллектива.

Столько времени работая следователем, а потом и судьёй Анна также так ещё и не разучилась удивляться человеческой глупости. С момента появления системы “ТЭСТИВ”[3] люди продолжали совершать преступления, хотя шанс остаться не узнанным, не пойманным и избежать наказания был равен нулю. Ну как говорил преподаватель по юридической психологии в университете: «инертность мышления, ещё долго будет приводить людей с нейробиологической дисфункцией, к негативным девиантным поступкам». А поднять средний уровень сообразительности населения получится только через два-три поколения, а может и позже.

Постоянное копание в прошлом, надёжно хранящемся в каком-то другом измерении, накладывало свой отпечаток на образ жизни и мышления людей, вынужденных заниматься этим постоянно, по роду своей основной деятельности. Хотя и тут всё зависело от самого человека. Очень многие таймстримеры^[4] были потеряны для реальности и общества, особенно на начальном этапе, ведь, кроме того, что это было интересно, подобное увлечения позволяло неплохо заработать. Судьям также доплачивали, по типу за вредность, опять-таки особенно по уголовным делам, где частенько приходилось в подробностях просматривать кровавые сцены насилия. Так что разговоры в перерывах, как не пытались сами участники перевести их на другие темы, всегда возвращались к работе. Хуже, когда эти истории приносили и домой. Впрочем, подобное свойственно людям