Иллюзия справедливости [Павел Викторович Горбунов] (fb2) читать постранично, страница - 2

Париж. Людмила сразу отказалась, но её уговорили. Уговорили подруги.

Весь полет она ждала. Ждала, что вновь появятся люди в масках, и снова начнётся кошмар. Кошмар, который снился ей по ночам: удивлённые глаза матери, изуродованный палец на руке, сжимающей горло матери, и выстрел. Людмила всегда просыпалась в момент выстрела. Но ничего этого не произошло. Самолёт взлетел и сел без всяких проблем. "Орли" встретил Людмилу, и её спутников шумной суетой. В душе стало спокойнее. Дела, или же суета отвлекает. Получение багажа, автобус, устройство в гостиницу. После волнения перелёта в душе начал появляться праздник. Тот, за которым они все сюда и прилетели. Людмилу удивляли только какие-то странные взгляды. Как будто с ней было что-то не так. Она даже несколько раз внимательно рассматривала себя в зеркале, но всё было нормально: и одежда, и макияж. "Наверное, нервное".

Чем дальше, тем больше состояние праздника охватывало всё происходящее вокруг. Посещение Эйфелевой Башни, хождение по магазинам, больше с целью посмотреть, чем, что-либо купить, небольшие покупки. Рестораны и небольшие кафе, странные блюда и огромное количество различных вин. И постоянно хотелось чего-то ещё, чего-то нового. Казалось, что что-нибудь, да останется не увиденным и не попробованным. И вот, как-то вечером кто-то из группы вспомнил, что они не видели самого главного места в Париже – "Улицы Красных Фонарей". Идея всем очень понравилась, и не долго думая, взяв несколько такси, все отправились в это самое место. Где "это" ни кто не знал, и они как смогли, объяснили таксистам куда ехать. Таксист машины, в которой ехала Людмила, сразу развеселился, и начал что-то без умолку говорить. Но ни-кто хорошо не знал французского, и все только кивали. То место, где остановилось такси, оказалось очень многолюдным. Людмила сразу вспомнила поговорку, про то, что не одни мы такие умные. Вокруг можно было видеть самых разных людей. Наверное, таких же туристов. И ещё море света вокруг, и не только красного. Яркие витрины сексшопов, вывески каких-то кинотеатров и клубов, и ещё непонятно даже каких заведений. И очень много различно одетых, а вернее различно раздетых женщин. И вот, рассматривая этих женщин, Людмилу осенило, вернее до неё дошло, почему она чувствовала на себе какие-то непонятные взгляды в аэропорту. Все эти женщины, зарабатывающее себе на жизнь собой, были очень сильно накрашены. Макияж. И все наши девчонки, по приезде в Париж, тоже постарались не ударить в грязь лицом. Вернее, наоборот, всю грязь, которую имели, вывалили себе на лица. Ну и стали похожи, сами знаете на кого. Стыд то, какой. Но эту мелочь, похоже, заметила или она одна, а если и не одна, то остальных это не расстроило, и все с шумом и весельем продолжали свой путь. По "Улице Красных Фонарей". Улице, которая, как писали многие известные люди, является одним из олицетворений Франции. Но как это всегда бывает, в самые значимые моменты в жизни, эта самая жизнь напоминает о себе очень просто. Порой, даже неприлично просто. Людмила захотела в туалет. Она тихонько справилась, не составит ли ей кто-нибудь компанию, и где это можно сделать. Компанию ей составлять отказались, а насчёт где это сделать, пообещали поискать. И вскоре кто-то из подруг увидел нужные буквы. Туалет находился на улочке, или переулке перпендикулярной той улице, по которой они все шли. Людмила попросила, чтобы её подождали, но ей ответили, что мы потихоньку пойдём вперёд, а ты, как закончишь все свои дела – догоняй.

Как не странно, но туалет оказался очень чистым и бесплатным. Быстренько сделав, всё, что хотела, Люда выскочила на улицу, с одной мыслью: "Не потеряться". Она уже почти дошла до улицы, с которой свернула, и представляла, как будет описывать такой чистый туалет в таком "грязном" месте, как дорогу ей преградили два мужчины. Арабы. Она хотела пройти, но они схватили её за руки, что-то говоря на своём языке. Людмила попыталась вырваться, но её крепко держали. Они продолжали что-то лопотать по-своему, сверкая при этом белыми зубами. И вдруг один полез ей под юбку. Сначала Людмила аж задохнулась от неожиданности. И тут она поняла, что её приняли за другую, за проститутку. "Макияж, этот макияж", – крутилось у неё в голове. Людмила начала вырываться и звать на помощь. Проходящие мимо люди, смотрели на них, и, улыбаясь, шли дальше. Она почувствовала, как её стараются утащить вглубь улочки, к туалету. Видя, что все проходят мимо, Людмила перестала звать на помощь и начала лишь крыть матом всех и вся, продолжая вырываться. О том, что будет дальше, она даже не думала, она была просто зла на всех в этом мире.

–Что, подруга, работать не хочешь?

Голос прозвучал очень неожиданно и близко.

–А ругаешься ты знатно.

Арабы на какое-то мгновенье оцепенели, и этого хватило. Людмила освободил одну из своих рук, и вцепилась ею в говорившего мужчину.

–Я не проститутка, я туристка. Они на меня напали.

–Все вы здесь туристки. Руку