Ночь в Дэсесперале [Айгуль Кабулова] (fb2) читать постранично, страница - 2

бессмысленного взгляда. Раздалось молчание.

– Ты одна живешь?

Нэнси кивнула.

– А где родные?

– Голод, много лет прошло, – только и был ответ.

Том слышал про жуткий голод в этих местах лет пятнадцать назад – про это вспоминали на работе. Он окинул взглядом комнату, в которой не за что было зацепиться, и снова посмотрел на девушку. И о чем с ней можно говорить? Но тут кто-то снова дернул его за язык.

– И ты не хочешь отсюда уехать?

– Куда? – девица будто оживилась, но через миг снова поникла.

– Не знаю, мир большой. Живете тут в каком-то болоте, – лицо Тома теперь не было четко видно, но в его голосе послышалась брезгливость.

Ответа не было, и парень снова начал падать в сон.

– Нэнси хочет уехать, – вдруг раздалось уже почти в полной мгле. – Другая Нэнси. Которая тебя принесла, – Тому послышалось, что собеседница улыбнулась.

– А, что-то припоминаю, – только и протянул он, повернувшись на другой бок.

– Она всю жизнь копит. Говорят, пол комнаты денег.

Но Том уже не слушал, он окончательно заснул.

У толстой Нэнси и вправду была мечта: такая же большая, как она сама, – накопить капитал и уехать из дома буквой «П» навсегда. Женщина скрупулезно складывала все заработанное, и соседи поговаривали, что у нее уже настоящий клад из купюр и монет – такой, что он занимает пол ее квартирки, а вторую половину занимает сама Нэнси. Каждый день вот уже пятнадцать лет она месила тесто для пирожков в душном пекарном цехе, а излишки товара продавала по вечерам во дворе. Женщина не упускала даже день траура по сыну. Только пирожки в тот день никто не брал: они были чересчур солеными.

Во второй раз Тома разбудил солнечный свет. Еще не совсем яркий, но заявивший, что сегодня предстоит еще один душный день. Парень попытался резко подняться, но закружилась голова.

Стакан воды с лимоном, который поднесла Нэнси, был как нельзя вовремя. Том жадно опустошил его и только потом стал рассматривать и сомневаться насчет свежести посуды. Но стакан на удивление оказался чистым.

Нэнси стояла в дверях и наблюдала за ним. Когда Том понял это, ему вдруг стало неловко.

– Ты так и не спала? – спросил он, не отрывая взгляд от стакана.

– Нет, луна была красивой.

Только сейчас Том смог разглядеть свою собеседницу. При свете утра она выглядела старее: четкие носогубные впадины, уголки рта опущены вниз, на шею начали покушаться морщины. Но светлые глаза смотрели все так же беспомощно. Отчего-то стало жаль эту пока еще молодую женщину. Особенно когда вспомнился начатый вчера разговор.

– Понимаешь, – Том и сам не верил в то, что говорит это. – Сегодня будет много огня, все сгорит. Тебе надо собрать вещи и уехать отсюда.

Нэнси продолжала смотреть прямо в него, в ее лице совсем ничего не поменялась – только уголки губ поднялись чуть заметно вверх.

– Бежать?

– Да, бежать. Говорю же: будет огонь, что непонятного?

– Но зачем бежать?

На миг Тому показалось, что его разыгрывают. Но выражение лица Нэнси говорило о том, что это невозможно. Глупая женщина!

Надо было уходить. Он нашел взглядом свой пиджак, аккуратно сложенный на единственном стуле, быстро залез во внутренний карман. Рабочий пропуск с эмблемой строительной фирмы был на месте. Том работал на крупного застройщика, пожирающего владения фермеров и трущобы по всей стране. Каждый раз, проезжая мимо современных коттеджных поселков, он гордился тем, что делает: ведь знал, на месте каких ветхих и несуразных домов они выросли!

– Земля рожает, земля забирает. Не здесь, так в другом месте. Зачем бежать? – повторила Нэнси.

Том обернулся и стал готовиться произнести эффектную тираду. Но тут в комнату впорхнула крохотная юркая птичка с причудливым окрасом, облетела жилище за пару секунд и упорхнула. На мгновение выражение лица Нэнси наконец сменилось: стало не тупым, а по-детски наивным и даже мечтательным.

– Видишь, птичка летает, где хочет. Не думает о земле.

Том считал, что попал точно в цель. Но Нэнси лишь ответила:

– Где ты видел птиц, которые стареют?

Парень молча оделся и вышел за порог.

– Стой.

Том обернулся.

– Деньги. За ночлег, – сказала Нэнси, и он почувствовал, что впервые за все время их знакомства она немного напряжена.

– Ах, да, конечно! Спасибо тебе, – парень высыпал в благодарные тоненькие руки почти всю мелочь, которую нашел в карманах брюк.

«А ведь она совсем ничего не понимает, – продолжил думать Том, уже сидя в автобусе. – Ну на кой ей сдались эти монеты, если сегодня их всех… не станет? Глупые, глупые люди!»

Автобус медленно отъехал с единственной остановки, и Том еще раз окинул взглядом неказистое двухэтажное строение. Он не видел, как в этот момент на него заинтересованно смотрит другая особа. Толстуха Нэнси, которая каждое утро ездила на работу в пекарню, узнала его.

Том, наверно, и ее предупредил бы о пожаре. И тогда бы женщина впервые за пятнадцать лет не села на утренний