Горячка [Алексей Наумов] (fb2) читать постранично, страница - 77

обрастала всё новыми и новыми подробностями, но суть её была проста как трёп двух старых приятелей:

– Слышал, Степаныч то (да, да тот самый) сома поймал…

– Не может быть!

– Научный факт… Сам видел…

– Большого?

– Килограмм на десять…

– Где!?

– На дальнем озере…

– Но там же нет сомов! Да и щука почти поизвелась.

– Есть и всегда были… Места нужно знать…

– И как же он ухитрился? На удочку или на спиннинг?

– На жерлицу…

– Ну, дела…

– Поставил он, значит, жерлицу свою, а сам, как водится, на три дня запил…

– А потом?

– А потом, как в себя пришёл малость, пошёл жерличку-то свою проверять, глядь, а там сом…

– Чудеса!..

– Чудеса чудесами, но пока Степаныч горькую пил, сом его успел издохнуть да стух…

– Как?! Совсем-совсем?

– Бесповоротно…

– Обидно!

– Бывает…

Правду знали лишь двое – виновник торжества Степаныч и Колька Афганец, у которого накануне ночью старик и вытребовал необходимую ему снасть. Жерлицы у Кольки были знатные, так что все рыбаки, которые, сначала с недоверием, а потом с восторгом, осматривали невиданный трофей старика, в один голос подтвердили – да, на такую снасть можно и кита поймать, не то, что сома…

Чёрные как южная ночь глаза Афганца лучились затаённым смехом в тот день, но он был нем, как могила, ибо давно уяснил для себя простую истину, что справедливость на этой грешной земле ценится людьми выше любой правды…

К концу знаменательного дня, когда вонь от протухшей рыбы стала совершенно невыносимой, Степаныч, под дружным нажимом соседей, вынужден был прекратить выставку своей необыкновенной добычи. Под возгласы одобрения, он торжественно отсёк гигантскому сому голову, дабы высушить её и повесить на стену, а туловище предал земле под большой, раскидистой яблоней.

Это был полный триумф. Пошатнувшийся было его авторитет первопроходца и знатока местных земель вновь вознёсся до небес, а приглашения заглянуть в гости на «рюмочку чая» посыпались на старика как из рога изобилия. Каждый рыбак от мала до велика считал большой честью скрестить свой стакан с рукой маэстро, а уж от предложений покурить так и вовсе отбоя не было.

Степаныч с удовольствием и знанием дела купался в лучах своей обновлённой славы, которая, однако, не вскружила ему голову. Лишь одно обстоятельство омрачало его блистательную победу. В день, когда Великий Шатурский Сом был явлен миру, подлец Куликин на дачах отсутствовал, по причине разразившегося у него накануне приступом аппендицита!

– Нет, ну каков всё-таки прохвост, этот ваш Куликин, – ворчал длинными, трудовыми ночами Степаныч, прислушиваясь к мерному гудению самогонного аппарата. – Каков паскудник… Я к нему со всей, так сказать, душой, а он?.. Аппендицит у него, видите ли, заделался… Мог бы и подождать!.. Эх, ну никакого уважения к человеческому подвигу… Ну, совсем никакого…