Это зомби, детки! [Анастасия Абрамова-Корчагина] (fb2) читать постранично, страница - 5

респект – молодцы, ребята!!!

Я только вздохнула – культурологическое исцеление было нашей с Лёхой идеей!!!

– Ты, что, не рада? – удивился муж.

– Не знаю… Опять я не принесла пользу обществу… Видимо, это судьба! Она вертит нами, как хочет, она складывает пазлы наших жизней, как ей заблагорассудится, по только ей понятному плану…

– Ну, родная, опять Остапа понесло… – усмехнулся муж и поцеловал меня в макушку. – Давай вставай и начинай собирать вещи. Не переживай – учителя всегда нужны!

Глава 8.Учительство

Я стояла перед воспитанниками и читала стихи:

Я верю – жизнь дана нам неспроста,

Кому до ста,

Кому пятиминутно.

Но даже миг –

И суетный, и трудный –

Он истинней, чем вечная звезда.

Воспитанники одобрительно зарычали, захлопали конечностями. Позади лавок мелькнула фигура директора культлагеря.

– Иван Ферапонтович! Одну минутку!

– Ну, что Вы хотите, докучливая Вы моя?

– И всё-таки я не понимаю – зачем это всё? К чему мы готовим этих зомби?

– Ай-я-яй! – погрозил пальцем директор. – Терминология, Настасья Петровна! «Неразумные», а не зомби! Что ж Вы беспокоитесь-то всё время? Не переживайте, правительство уже всё решило!

– Это-то и пугает, – вздохнула я.

Воспитатели построили «неразумных» в колонну по двое и повели на физкультуру. Зомби возбуждённо рычали, скалили щербатые рты и, конечно, совершенно не думали, какую роль им отведут в будущем: пушечного мяса, или пограничных кордонов, или чернорабочих, или даже просто электората.

Глава 9. И это пережили!

– Ты прекрасна, как всегда! – восхитился Лёха, поправляя на носу старомодные очки. Он обрюзг и полысел, а очки теперь носил не шутки ради, а остроты зрения для. – Как тебе это удаётся? Омолаживающие снадобья?

– Внутренняя гармония, – улыбнулась я.

– Это как? – не понял старый (во всех смыслах) приятель.

– Я просто живу. Не гонюсь ни за славой, ни за модой, ни за чужим одобрением. Не борюсь с ветряными мельницами. Не ропщу. И высыпаюсь.

– Куда высыпаешься? – вспомнил друг древнюю шутку.

– На скользкую дорогу… – в унисон ему бездарно пошутила я.

– А помнишь, как мы писали книгу воспоминаний? Может быть, стоило дописать? Ты не думала об этом?

– Нет. Да, и о чём вспоминать? Как мы драпали? Как распределяли пайки? Как мучали стихами … ну, как его… ты не помнишь, как звали того парня, у которого от поэзии мозг взорвался?

Лёха задумался:

– Нет, не помню…

– Ну вот! Это либо склероз, либо бессердечие. Что выбираешь?

– Мне б второе – а то сердечко барахлить начало, – приятель похлопал себя по груди.

– Странно, что печень работает! – зло пошутила я.

Я налила свежего зелёного чая в огромные толстостенные чашки, достала варенье из ранеток, пастилу, сушки, потом взглянула на Лёху с его вставной челюстью и сушки заменила на финики.

– А знаешь, – сказал друг, выпив две чашки, – все пишут.

– Знаю, – пожала я плечом, – как воевали, как страдали, как любили, как убивали. А ещё придумывают истории от имени зомби, некромантов, хиллеров и так далее…

– А ты не пишешь? – грустно уточнил Лёха, впрочем, все его давно уже называли Алексей Степанович.

– Пишу. Но не о тех днях. Знаешь, две мои бабушки и дед были в войну детьми. Я имею в виду ту, настоящую, войну – Великую Отечественную.

– Почему «настоящую»? – не понял приятель.

– Потому что тогда люди убивали людей, и у каждой стороны были разум и логика, и даже, наверное, совесть. Я не об этом. Так вот – они редко говорили о том времени. Вот и я не вижу смысла. Зачем? Всё равно ничего не изменить. Образумить? Предостеречь? Нет – человечество вечно играет с гранатой в пороховом погребе! Не отравляющие газы – так пулемёты, не пулемёты – так душегубки и концлагеря, не лагеря – так атомная бомба, не бомба – так вирус, не вирус – так… что-то новое. Никто не знает, что ждёт впереди. И чем здесь помогут пророки от литературы?

– Но ведь ни один сценарий антиутопии не сбылся! Это ли не результат? – горячо возразил Алексей.

– Они были слишком прямолинейными, – усмехнулась я. – Сбылось другое. И такое ни один писатель вообразить не мог!

– О чём же тогда ты пишешь?

– Я разворачиваю фантазии 20 века, что были направлены в космос, к далёким звёздам, к грядущей колонизации новых планет. Пишу о том, о чём люди перестали мечтать, уткнувшись носом в покорёженную Землю.

– «Космические менестрели»? – понял Алексей.

– Они самые. И, конечно, стихи.

– Ну, и как – читают?

– Как ни странно. На встречи с автором приходят люди моего поколения и подростки. Не знаю, почему так.

– Видимо, стар и млад хотят всматриваться в звёздное небо, – вздохнул друг.

Я благодарно улыбнулась.

– Ещё по одной? – спросила я, указывая на опустевшие чашки.

– Не откажусь! Твой чай божественен!

– Конечно! Я добавляю в него коньяк. Это мой личный эликсир молодости, – подмигнула я.

– Ну тогда я должен стать бессмертным! – рассмеялся Лёха и сделал большой глоток. – Почитай что-нибудь