Роза [Анна Владимировна Рожкова] (fb2) читать постранично, страница - 4

себе на теплое пальто. Но сын слишком быстро рос и, пока мать успевала накопить на пальто, он уже вырастал из очередной куртки или ботинок. Так она и ходила который сезон в тонком плащике, поддевая в холода свитер.

Колька нажал на звонок. Мама открыла в фартуке и с полотенцем в руке.

– Коленька, что-то ты задержался, к Вите в гости ходил? – щебетала мать, упорхнув на кухню, – Руки помой, и за стол, я щас тебе горяченького супчика налью.

Колька шел на кухню как на голгофу.

– Мам, тебе тут Трофимовна записку передала, – мучительно краснея, он протянул матери записку. Как парень и ожидал, мама замолкла на полуслове. Колька сидел, понурившись, боясь даже поднять на мать глаза. 'Она столько для него сделала, пашет на двух работах, заботится, готовит, а он'. Хотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не слушать материных рыданий, не видеть покрасневших глаз. Ему вдруг вспомнилась богатая шаль Аглаи Палны. Вот бы его маме такую. Как бы она обрадовалась, надевала бы ее поверх пальто, все теплее. Точно, решено, скоро Новый год, вот он и преподнесет маме подарок.

С раннего утра Колька понесся на местный рынок, где продавали все, от трусов до вертолета. Продавщицы только начинали выкладывать на прилавки товар.

– Тебе чего? – спросила одна из женщин, оглядев запыхавшегося парня.

– Мне шаль нужна, – выдавил Колька, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

– А, третий стол в следующем ряду, – протянула она, сразу же потеряв к нему интерес.

Бабка в третьем ряду справа, пыхтя, доставала из полосатых сумок товар.

– Мне шаль нужна, для мамы, – мечтательно произнес Колька, представив мамину радость от подарка.

– Щас, щас, обожди, вишь, занята, – осадила его старушка, развешивая над столом шали.

– Давайте я вам помогу, – предложил Колька. Вдвоем дело пошло гораздо быстрей. Когда весь товар был выставлен на всеобщее обозрение, бабка, пыхтя, села на стул.

– Ну, молодой человек, выбирай.

– Вот эту, красную, – Коля указал пальцем на роскошную шаль с бахромой.

– Хороший у тебя вкус, эта – моя любимая, – бабка радостно крякнула, – полторы тыщи, сынок.

– Полторы тысячи? – обомлел Колька, – да это ж целое состояние.

– Ну, а ты как думал, нитки купи, свяжи, – пробурчала бабка. – Ну, ладно, сынок, раз ты мне помог, тебе за тыщу отдам.

– Хорошо, бабушка, спасибо, я обязательно вернусь, – и парень, боясь опоздать, припустил в школу.

У него не было ни тыщи, ни, тем более, полутора. Придя домой, он разбил копилку, выпотрошив всю накопившуюся мелочь. Всего двести восемьдесят девять рублей. Несколько дней он ломал голову, где взять денег. Может продать Витькин нож? Нет, не годится. Колька твердо решил нож вернуть. Витек ходил мрачнее тучи и разговаривал с другом сквозь зубы. На перемене он с натянутой улыбкой подошел к Кольке.

– Ну, как дела с Лейлой? – язвительно протянул он.

– Все на мази, – соврал Колька, тут же устыдившись.

После уроков он привычно завернул в сквер. Парень так и не смог придумать, где раздобыть денег. Небо заволокло тучами, и парк был по-прежнему безлюден. Кольке было совсем одиноко. Витек больше не звал друга к себе, хотя еще неделю назад Коля был частым гостем в их просторной двушке. Он жуть как любил ходить к другу. У Витька была отпадная хата. Колька никогда не видел ничего более роскошного. Новая мягкая ярко-оранжевая мебель, шелковистый зеленый ковер, еще один ковер на стене над диваном и большая 'стенка', занимающая все пространство справа. А техника вообще балдеж – и современный телек, в отличие от Колькиного древнего 'Горизонта', и видик, и двухкассетный магнитофон. А недавно предки подарили любимому сыночку приставку. У Витька всегда было чем заняться, друзья подолгу отвисали на хате, рубились в игры, смотрели видик, слушали кассеты Мадонны, Майкла Джексона, Кармэн. Колька отчаянно скучал и по другу, и по их клевому времяпровождению. Он не мог сказать матери, что они с Витьком поругались, чтобы не расстраивать ее еще больше, поэтому после уроков подолгу просиживал в сквере, жалея себя, и сетуя на свою несчастную судьбу. Он уже и рад был помириться с другом, вернуть ему нож и признаться, что соврал насчет Лейлы. Но Витек его старательно избегал и вообще смотрел волком. Более того, друг теперь ходил в секцию карате, и Колька отчаянно ревновал его к новым друзьям. Ему-то секция и не снилась. Тяжко вздохнув, парень уже собирался уходить, когда его взгляд случайно упал на чахлые кустики роз, обстриженные на зиму почти под корень. И вдруг, среди переплетения черенков, он заметил зеленый отросток. Колька сел на корточки и пригляделся. 'Ну, надо же, нашел время родиться. Все равно тебе не суждено вырасти, скоро ударят холода', – произнес с сожалением, поднимаясь на ноги.

Вскоре зарядили проливные дожди, и парень был вынужден сменить место дислокации. Согнувшись в три погибели, он забирался в детский домик в сквере. На улице было хоть и не холодно, но сыро и промозгло, и Колька, чтобы сохранить остатки тепла, ниже натягивал капюшон и, поглубже