Котька [Наталия Юрьевна Дурова] (fb2) читать постранично, страница - 2

храбро подёргивая кончиками хвостов, выступали воинственно и чинно, то Чавка не шёл, а плыл, переваливаясь с боку на бок.

И, как кошка ни старалась, чтобы все дети её были как на подбор — величавы, статны, — Чавка портил всю картину. Густая тёмно-бурая шерсть его свисала клочьями, и, хоть кошка зализывала её своим шершавым язычком, всё равно ничего не получалось: вид у приёмного сына был по-прежнему неопрятный. Чавкина шёрстка лоснилась только тогда, когда енот пробовал охотиться.

Но и тут мама-кошка была им недовольна. Она учила детей быть храбрыми и смелыми, а Чавка был скорее любопытным. И порой, увидев мало-мальски интересующую его букашку, он останавливался, преспокойно усаживался на задние лапы и передними, словно руками, цепко держал букашку до тех пор, пока растерянная и поражённая непонятным поведением сына кошка не сбивала его лапой, и Чавка, ссутулясь, неохотно и безразлично снова передвигался на четвереньках.

Когда котята, охотясь, уже могли оттолкнуться задними лапками, прыгнуть, красиво вытянув при этом в полёте корпус, кошка всё ещё мучилась с Чавкой. Охотился он прекрасно, но прыгал не так легко и почему-то сразу на все четыре лапы.

Потом, когда гордые успехом котята, урча и мяукая, поедали свою добычу, Чавка опять садился на задние лапы и передними аккуратно расправлялся с воробьём. Делал он это быстро, с радостным чавканьем, за что и получил своё имя — Чавка.

Вообще Чавка мяукать не умел. И кошку, наверное, огорчало, что сын скорее напоминал не её, а их старого злейшего врага — непородистую и вредную собаку Жука.

Поэтому, когда Чавка фыркал на разыгравшихся котят, причём фыркал так похоже на Жука, у кошки, и это, пожалуй, даже не зависело от неё, спина выгибалась дугой, и она, ощетинившаяся и сердитая, косо, боком, медленно наступала на Чавку.

В самую решительную минуту ласковый Чавка бросался ей навстречу. Он, быть может, думал, что мама вовремя подоспела на помощь. Тогда кошке тотчас становилось неловко, и она, наверное, поэтому, забывая о котятах, всю заботу и внимание отдавала Чавке.

А Чавка был необычайно прожорлив и рос действительно не по дням, а по часам. В свои пять месяцев, когда котята всё ещё были пушистыми шариками, он уже был больше мамы-кошки.

Кошку это не беспокоило. А меня Чавка очень радовал.

«Ну, Чавка, — думала я, — скоро можно будет с тобой заниматься. Ты станешь настоящим артистом. Будешь ты у нас прачкой».

Научить Чавку стирать легко. Ведь даже на воле, найдя лакомый кусочек, прежде чем съесть, енот его обязательно ополоснёт. Такова уж природная особенность енота. И дрессировщики ловко используют это в работе. Сначала Чавка будет споласкивать в корытце кусочки мяса, которые я буду ему бросать. Затем я заверну кусочек мяса в платок и брошу в корытце. Чавка, почувствовав запах мяса, обязательно развернёт платок, но, разворачивая, будет по-прежнему споласкивать платок вместе с кусочком мяса. И вот, когда он привыкнет получать мясо из платка, я возьму и перехитрю его. Брошу в корытце пустой платок. Чавка не заметит этого и быстро сполоснёт платок. Но мясо получит у меня из рук. Так он станет прачкой.

Я уже представляла себе большую тумбу, где будет устроена прачечная. Чавка выйдет из домика, перелистает на пеньке книжку своих записей — кому сдал бельё, от кого принял, потом деловито поднимет вывеску: «Прачечная открыта». Пока я об этом думала, кошкина семья подошла к неглубокой водосточной канаве. Котята шаловливо играли с Чавкой, мама-кошка наблюдала за ними. Вот котята погнали Чавку к самому краю канавы. И вдруг у Чавки пропала шалость. Потом, точно ощупывая перемешанную с песком влажную землю, он задвигал передними лапками, нашёл букашку, ещё немного, — и, опустив лапы в воду, он начал невольно делать те движения, что мне были необходимы при дрессировке. Ах! Если бы у меня был кусочек мяса, то можно было бы попробовать и начать первую в Чавкиной жизни репетицию.

Осматриваю свои карманы. Кроме крохотного куска сахара, ничего не нашлось. Желание проверить Чавку было так велико, что я забыла о маме-кошке и протянула маленькому еноту сахар. Он взял его в лапки, обнюхал, опустил лапы под воду и стал тереть.

— Молодец, Чавка, молодчина! Полощи, споласкивай!

А Чавка действительно, будто споласкивая, всё тёр и тёр сахар.

Я была рада. Что ж, не пройдёт и полугода, как на манеже цирка появится ещё один хороший артист.

Лапки енота быстро работают под водой. Но вот он вынимает их. Они пусты и липки. Конечно, сахар растаял! Не понимая, что произошло, Чавка вдруг рванулся вперёд. Бултых! И очутился в канаве.

Бедная кошка! Она была хорошей и доброй мамой, и, пожалуй, если бы я не вытянула из воды Чавку, кошка прыгнула бы в канаву спасать его. Но, увидев Чавку уже на суше, кошка стала зализывать его мокрую шерсть. А немного успокоившись, поспешила увести всю свою семью прочь от канавы.

Так они и шли. Впереди выступали котята, выступали гордо.