Хронолого-эзотерический анализ развития современной цивилизации [Георгий Алексеевич Сидоров] (fb2) читать постранично, страница - 2

затянули небо и пошёл мелкий снег.

«Вот кто этот Чердынцев? — думал я, глядя на небо. — Сильный маг, волхв или земная проекция самого Творца? Практически его возможности безграничны. Мне бы выйти на его уровень».

— А тебе это надо? — услышал я внутри себя голос мага. — Что ты будешь делать с подобной силой? Об этом ты задумался, идущий?

Внезапно слова Чердынцева привели меня в чувства.

— Я осознал, что не готов, и не нужна мне твоя демоническая сила, — ответил я волхву мысленно.

— То, что ты не готов — верно! Но насчет силы твоя персона не права, — волхв нарочно выделил слово «персона», и я увидел перед собой его улыбающуюся физиономию.

— Почему? — растерялся я.

— Потому, что без оккультных возможностей будущее тебе не светит, ученик. И потом, хватит мёрзнуть, иди домой, и здесь в тепле поговорим.

Когда я зашёл в избу, старик, дожидаясь меня, сидел за столом. По всему было видно, что у него хорошее настроение. Он показал на табурет напротив и, сделав испуганное глупое лицо, спросил:

— Значит, моя демоническая сила тебе не нужна, отрок? Так я тебя понял?

— Так, так, — отрезал я. — Она мне потому не нужна, что сознание моё ещё детское. Это, примерно, то же самое, если дать в руки шимпанзе автомат Калашникова.

— Хорошо, будем считать, что Закон соответствия ты постиг. Но почему ты решил, что я обладаю демонической силой, а не какой-то другой?

— Не знаю, — промямлил я, — Прости, если я тебя обидел.

— Ты меня не обидел, нет. Просто я увидел насколько ты невежествен. Неужели тебе не известно, что высшие оккультные способности носят не эгрегориальный характер, а более высокого порядка. И если человек является частью Творца, то он владеет и его силой. Что в нём демонического? Любой демонизм локален, он вытекает из эгрегориальности. Смотрю я на тебя и думаю, до чего же всё у тебя в сознании перепутано. Вот что с тобой делать? Тащишь тебя, можно сказать, за уши, на пинках, ты же продолжаешь жить представлениями времён святой инквизиции, когда любое проявление силы приписывалось проискам Сатаны.

Растерянно я смотрел на Чердынцева и не знал, что сказать. Старик был прав: христианство в меня въелось до мозга костей. И как я ни старался от него избавиться, ничего у меня не получалось.

— Ладно! — примирительно посмотрел на меня волхв. — Не сразу Москва строилась. Придётся тебя образовывать, отрок. И не только в плане прошлого нашей цивилизации или в плане будущего. Ты должен понять, почему человечество стало на путь деградации и вырождения. Какие силы действуют в этом направлении, и как сделать так, чтобы их нейтрализовать.

Последние слова Чердынцев говорил уже не для меня, а скорее для себя. Его взгляд потупился и стал задумчивым. Несколько секунд старик о чём-то думал. Потом, поднявшись из-за стола, он молча показал мне на кровать и, тяжело вздохнув, почти шёпотом сказал:

— Завтра, отрок, выйдем в четыре утра. Постарайся хорошо выспаться — путь у нас немалый.

Когда я поднялся, старый уже заканчивал приготовление завтрака.

— Давай быстрее за стол, — скомандовал он.

— Ты, я вижу, совсем не спал, — заметил я, присаживаясь.

— Спал, но немного.

— Что так?

— О тебе думал, отрок. Проблемы психики — серьёзные проблемы. Когда подсознание забито сплошными программами — это тебе не игрушки!

— Неужели всё так плохо? — посмотрел я на старого, и внутри у меня почему-то всё похолодело.

— Не плохо, и не хорошо. Просто вчера я увидел в твоём бессознательном что-то наподобие слоёного пирога. На «пирог» мне указывал не только твой первый наставник, но и волхв Белослав. Но я как-то не обратил на это внимания, посчитал, что всему своё время. Собственно, оно так и есть, но нам обоим предстоит изрядно потрудиться, иначе дело дрянь. Понимаешь, чем выше ты поднимаешься в процессе осознания чего-либо, тем сильнее ощущаешь внутреннее сопротивление программ. И со временем, если оставить всё как есть, может произойти разворот психики на сто восемьдесят градусов. И тогда из тебя получится не будущий хранитель, а демоническая личность, попирающая все высшие законы мироздания. Ты перестанешь узнавать не только своих друзей, но и самого себя. Как так получилось, что в тебя вложено столько негатива, я пока не знаю. Но не исключено, что в юности над тобой поиздевались и основательно…

— И что мне делать? — растерянно спросил я.

— Что делать? Работать над собой — раз. Но этого мало. Придётся погрузить тебя в глубокий гипноз… Впрочем посмотрим… Ты ведь уже сейчас многое знаешь, но почему-то своими знаниями не пользуешься… Вопрос: почему? — и старый внимательно посмотрел мне в глаза.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Ты ведь сам видел, что в трудный момент, я почему-то обо всём, что мне известно, кроме воинского, забываю.

— Я тебя не раз за это ругал. Но теперь кое-что мне стало понятно. Тебе, — посмотрел на меня старик долгим немигающим взглядом, — несмотря ни на что, удалось сохранить связь с Творцом. Ты им