Нет времени мечтать [Вартан Георгиевич Саркисов] (fb2) читать постранично, страница - 4

определим на месте. Вопросы?

– Какую из трёх планет мы начнём исследовать первой? – раздался вопрос из зала.

– Это хороший вопрос. Вначале нас будет интересовать планета, столь похожая на колыбель человечества, её мы назвали Земля-Двадцать Один. Кто бы мог подумать, – сослался на известный факт Вильям, – планет, похожих на Землю, открыли уже двадцать штук. – Она является четвёртой планетой, расположенной ровно между тремя другими. По предварительным оценкам с Плутона, суточное время на планете равняется двадцати девяти часам, а время её оборота вокруг солнца – четыреста восемьдесят один день. Будет немного трудно приспособиться, но уверен, мы все справимся.

– Есть ли известные формы жизни на планетах, или, может, сигналы из системы шли? – как всегда громогласно задал вопрос Дезислав, уловив паузу в брифинге.

– Был лишь один короткий сигнал, его так и не смогли расшифровать – вероятно, он принадлежал древней расе, которая владела системой, и только недавно мы его получили, почему все обсерватории Солнечного Союза и обратили своё пристальное внимание на данную точку космоса. Со всей уверенностью заявляю, что сейчас мы можем ожидать там либо вырождающуюся расу, либо осколки ее истории. К слову, именно поэтому в нашу экспедицию входят пять превосходных археологов. Любая культура имеет право на опознание и увековечивание в истории, – кают-компания вновь наполнилась радостными овациями.

Далее Мирмидонов уже особо не слушал. Он начал витать в своих мыслях, представляя, как со своими друзьями найдёт великие реликвии древней цивилизации местной расы, как они обнаруживают новый, доселе неизвестный источник энергии, пригодный для человечества, скрытый в глубинах новой системы. Быть пионерами на заре рассвета покорения космоса – что может быть лучше и вдохновеннее? Это поможет всей Солнечной системе, всем колониям людей в иных уголках космоса. Конечно же, он не ждал, что это принесёт известность и уважение, увековечивание в истории лично ему. Но все же немного, но надеялся, позволяя приятному эгоизму подтачивать идею «самоотверженных свершений во имя всех людей».

Наконец брифинг закончился. На нём успели обсудить даже такие важные вопросы, как порядок высадки, взаимопомощи и координации, включая распределение ответственности. Поделили планеты на секторы и этапы, наметили примерный фронт работ на следующий от момента прибытия в систему год, проработали возможности всей взятой на борт техники и вероятные методы обустройства лагерей на планетах. На данной ноте закончился первый брифинг сто семьдесят седьмого экспедиционного корпуса, люди стали расходиться по своим делам, как только прозвучало сообщение от капитана корабля.

– Прошу всех подготовиться к переходу в криосон, бодрствовать будет лишь экипаж корабля, посменно, только необходимые в моменте специалисты. Не думаю, что вам будет интересно смотреть на размытые звёзды за бортом следующие девять лет.

– Ух, ну и долгий полёт нам предстоит, а, коллеги? – с воодушевлением спросил Дезислав друзей, направляясь к лифту.

– Ага, мы даже побьём последний рекорд, который в целых семь световых лет. Вы ведь понимаете дистанцию? – в своей манере повёл разговор Илья.

– Далеко или нет, можно понадеяться на криосон – доставимся не постаревшими ни на день, словно свежие соя-огурцы из холодильника моментальной заморозки.

– А команда? – с прищуром уточнил Илья, поправив массивные очки на глазах.

– Что поделать, – отозвался Дезислав, нажимая кнопку лифта их жилого яруса, выделенного под учёных, – они с восторгом относятся к своим путешествиям, да и смены же, каждый проведёт в экспедиции максимум около года реального времени на каждые десять световых лет. На год и постареют, вероятно, даже меньше.

– Ну, у каждого своя работа. Верно? – под лёгкое шипение открывающихся створок спросил Мирмидонов.

– Ага.

– Не мне судить, но…

– Вот и славно, давайте, собираемся ко сну, через три часа по хронометру звездолёта я буду ждать вас около криокапсул нашего яруса.

Мирмидонов после этих слов пошёл от друзей и не глядя помахал им рукой, успев услышать донёсшееся хмыканье Дезислава и ворчание Ильи про манеры землян.

Зайдя внутрь своей каюты, Мирмидонов стал прибираться тщательнее, чем перед уходом. В этот раз он убедился, что все его бумаги, вещи и некоторые безделушки надёжно спрятаны внутрь магнитного ранца, а тот монолитно закреплён на стене. Перед выходом Александр достал из небольшого кармашка на бедре кулон-книжку и открыл его. Внутри виднелась крохотная пиктограмма, снятая ещё на Земле около полугода назад, когда он прощался со своей семьёй, – женой и дочкой. Они обе смотрели на Александра будто живые, словно выглядывая из того мгновения с щелчком камеры. Тяжело вздохнув от гнетущего чувства на душе, повисшего из-за разлуки, он закрыл кулон и вновь надёжно спрятал его в карман.

– Всё для вас, дорогие мои, всё для человечества…

Сейчас на Земле пришло время