Демон абсолюта [Андре Мальро] (fb2) читать постранично, страница - 3

случилось на самом деле, было лишено поэтической или романтической силы, той преображающей способности, которая и позволяет ему воздействовать на нас.

Когда Одерик де Порденон^[15], первый посол папы римского к Великому Моголу, достиг наконец Каракорума^[16], он был поражен, обнаружив двух людей, которые говорили по-французски и могли переводить его речь. (Хороший сюжет для фантазии — эти переводчики, встречавшие путешественников и завоевателей, когда они добираются до неизвестных земель: в бразильских экспедициях, или та девушка, которая вдруг начала понимать первых товарищей Кортеса^[17]… Мне вспомнились ножи с лезвием, почти стертым за годы заточки, найденные в сибирских безлюдных просторах, где туземцы не знали железа). Один из переводчиков был ювелиром с Моста Менял по имени Гийом Буше; несомненно, лилии, которые украшают некоторых средневековых Будд, обязаны его влиянию. Он стал чеканщиком у хана Манго^[18] — Чингисхан, которому Порденон привез письма папы, уже был мертв, по крайней мере, когда тот выехал в путь — и был ослеплен после того, как сделал для праздников в императорском шатре полный сервиз, где из сосудов в виде золотых юношей тонкой струйкой можно было разливать разнообразные крепкие напитки. Другим переводчиком была маленькая проститутка из Сите. Ее судьба была почти столь же блестящей, как судьба ювелира, но более жестокой. В поисках приключений она дошла до Вены и под стенами города попала в плен к монголам^[19]. Ее первейшее достоинство в то время, когда пленные каждый день умирали тысячами, позволило ей остаться в живых. Поскольку она была сметливой, одна из принцесс, которая исповедовала несторианство^[20] и хотела, чтобы ее служанка была христианкой, выбрала ее в последних рядах пленных, где-то между Трапезундом^[21] и Алтаем. Несколько позже принцесса тяжело заболела, и шаманы с пеной у рта твердили о том, что причина болезни — колдовское присутствие этой девушки. Ее распяли. Она держалась три дня на кресте, окруженная огнями, и кричала без остановки одну фразу, под неустанные удары снежных тамтамов: «Эти собаки-колдуны заколдовали мою госпожу, но она поправится!» Верила ли она в это или только кричала в безнадежной ярости? Принцесса выздоровела: распяли шаманов, а девушку освободили, и с тех пор стали относиться к ней с величайшим уважением. Порденон нашел ее услужливой и печальной, старавшейся преуспеть в карьере светской женщины — и не удивлялся уже, что встретил ее, так же как и она не удивлялась, что встретила его.

Далекая Принцесса — была ли она для Джауфре Рюделя^[22] больше, чем литературным мотивом? Как бы то ни было, среди тех, кого тронула его легенда, был персонаж несколько более решительный, чем Рюдель — Рено де Шатильон^[23]. Он решил отправиться в Триполи, не из-за любовной тоски, но потому, что Мелисинда обладала богатством, властью и свободой^[24]. Замечательно то, что он преуспел в этом. Христианские принцессы Востока формировали свою гвардию из джентльменов удачи — например, варанкинскую гвардию византийских императоров^[25]. Рено завербовался туда. (Можно вспомнить о Казанове, который был снедаем подобным желанием, но с негодованием отказался поступить в гренадеры к Екатерине II; правда, его военные таланты не шли ни в какое сравнение с талантами Рено). Он стал начальником этих элитных наемников, женился на принцессе, и теперь был обязан ее защищать. «Часто на войне удачливый солдат может надеяться стать королем». Став сеньором Заиорданья, он позволил, за справедливую ретрибуцию, проходить через свои земли паломникам в Мекку. Как только соглашение было подписано, и деньги были в его руках, он ограбил караваны и обратил путешественников в рабство. После чего он решил захватить святые города. Что касается энергичности — не будем говорить о порядочности — Мелисинда сделала хороший выбор.

Мусульман это не беспокоило: пустыня была непреодолимой для армии, а христианские корабли не могли добраться до Красного моря. Рено велел построить и разобрать флот, перевез его на верблюдах до Суэца, высадился в Джедде, где не было никакой обороны, ринулся вперед, как мотоколонна, разграбляя все, что мог, и прибыл под Медину. Очарованный изобилием такой близкой добычи, пещерами, которые были усыпаны золотыми вещами, что бросали туда паломники, он задержался — достаточно долго, чтобы его нагнала армия Египта. Его противником был Саладин^[26]. Почти все его люди были убиты, Рено взят в плен, и, уложенный поперек седла верблюда, головой к хвосту, был ввезен в Каир. Саладин казнил его собственной рукой, упрекнув перед этим за вероломство, и поднял его голову, чтобы показать людям, за волосы, а волосы