Немного света твоего [Наталия Неткачева] (fb2) читать постранично, страница - 3

и недоверия:

— Неправда! Я нужна, нужна!

— Лжёт, тварь, выкуп никто не просил! — зло бросил Орлов.

— Не нужна. У них уже есть Артём — отличник, спортсмен, гордость семьи. — Продолжал убеждать невидимый похититель. — Он послушный хороший мальчик. А от тебя одни неприятности: испортила любимое мамино платье, залила зелёнкой обои, поцарапала новую машину, которую вы взяли в кредит, получила двойку по итоговому диктанту в прошлой четверти, забыла закрыть клетку Гоши, и он разбился о зеркало.

— Я не хотела! Я не виновата!

— Ты виновата. Они никогда тебя не простят.

— Неправда! Мама и папа меня любят! — она уже захлёбывалась от слёз, но продолжала протестовать.

А механический голос, не отражая ни единой эмоции, сухо констатировал:

— Скоро у них родится ещё один ребёнок, такой же умница, как Артём. Они будут баловать его, гордиться, а ты… ты им больше не нужна. Они даже не расстроились, когда ты не вернулась домой, Ульяна. Посмотри, как они счастливы без тебя.

Тёмный квадрат телевизора засветился мягким голубым светом и развернул во весь экран фотографию не лучшего качества, сделанную, вероятно, обычной мыльницей: смеющиеся мужчина, женщина с заметно округлившимся животиком и мальчик лет десяти обнимали друг друга на фоне большого фонтана.

— Неправда, это старая фотография! — девочка всё ещё пыталась храбриться. Получалось неважно. — Я тогда просто в лагере была!

— Вот именно, — подхватил невидимый собеседник. — Чем ты дальше, тем им лучше. Они не скучали тогда и, поверь, не скучают сейчас. Ты не нужна им, не нужна!

— Нет! Нет! Нет! — Ульяна обхватила голову ладонями, закрывая глаза и уши, и разрыдалась в голос, больше не пытаясь возражать.

Денис остановил видео, нажав паузу. Внутри что-то неприятно царапнуло. Словно багор прошёлся по дну озера и всколыхнул на поверхность ил и тину, скопившиеся за много лет. Откуда-то из старых, давно погребённых на этом дне воспоминаний зазвучал другой голос — грубый, резкий, лающий, но вполне человеческий:

— Что, малец, похоже, не нужен ты своему батьке. Не торопится он за тобой, не хочет бабки платить!

Тихо выругался, отгоняя призраки прошлого (они давно не пугали и не досаждали, но раздражали, как скрип железа о стекло), и повернулся к коллеге с вопросом:

— Про испорченное платье, машину, двойку и разбившегося попугая, судя по её реакции, он не солгал?

— Кенара. Гоша — это кенар, — сухо поправил Орлов, стараясь не смотреть на монитор, где маленькая фигурка скорчилась на кровати воплощением скорби и отчаяния. — Да, здесь всё правда. Диктант был весной, зелёнка и машина тоже, платье — в июне, Гоша — примерно три недели назад.

— Ещё какие-то подробности из жизни семьи всплывали?

— Много. Из тех, что могут знать только свои, близкие. Естественно, мы отработали всех родственников, друзей семьи, учителей. Никаких зацепок. Свидетелей похищения тоже нет — никто ничего не видел и не слышал.

— Как доставляли диски?

— Через курьерские службы. Опера их ещё проверяют, но пока всё глухо.

Громов задумчиво опустил подбородок на скрещенные в замок пальцы.

— А что за семья эти Ремезовы?

— Обычная среднестатистическая ячейка общества. Оба родителя педагоги: отец — учитель истории, мама преподаёт рисование, в прошлом месяце ушла в декретный отпуск.

— Как насчёт мести?

— Никак. Версию отработали — ничего. И потом, чтобы так мстить, нужно совсем с катушек съехать.

— Как именно? Что он ещё с ней делал? Бил, насиловал?

— Нет. Пальцем не тронул. Даже все удобства, гад, создал, — горько усмехнулся Орлов. — В холодильнике полно еды, увидишь потом на записи, а дверь справа ведёт, вероятно, в душ и туалет.

— Тогда что же на остальных дисках? — Громов не скрывал удивления.

— То, что ты уже слышал, только в разных вариациях. Приплёл туда и родственников, и подруг, и учителей.

— Все десять дней?

— Да.

— И… как же она умерла?

Орлов помрачнел. Потянувшись к мышке, свернул ненавистное видео, против воли притягивающее взгляд, и неохотно ответил:

— На девятый день, когда девочка спала, он принёс и поставил на стол стакан со снотворным (камера на пару минут отключалась — на видео этого нет). А потом просто предлагал ей без боли и страданий уйти из мира, где она никому не нужна. Вот Ульяна и не выдержала — следующим утром, едва проснувшись, выпила смертельный раствор.

Голос старшего лейтенанта звучал по-прежнему сухо, а перед глазами до сих пор стояла жуткая картина — абсолютно пустой, безжизненный взгляд детских глаз и рука, уверенно поднимающая стакан с чем-то прозрачным. А потом малышка понуро поплелась к кровати, устроилась поудобнее, словно отходя к обычному сну, и закрыла глаза… навсегда. На следующий день её тело нашли в одной из придорожных лесополос.

— Я не понял, — разрушил вязь горьких воспоминаний недоверчивый голос Громова. — Он её не бил, не угрожал, не принуждал под дулом пистолета, а она добровольно выпила отраву? Сама?!