Кто я для тебя? [Марго Белицкая] (fb2) читать постранично, страница - 4

бешенства. Но Гилберт улыбался. Так широко и весело, словно это он выиграл поединок, а не она. И в неправильных, ненормальных красных глазах сверкали искры… Красный. Кровь. Смерть. Огонь. Жизнь. Любовь.

— А ты сильная, — обронил Гилберт.

И Эржебет ощутила, как румянец тронул ее щеки.

«Что?! Какого черта меня так обрадовал комплимент этого… этого…»

— Ты мне нравишься! — выдал Гилберт, довольно улыбаясь от уха до уха.

Неожиданно он резко дернул на себя кончик плети, который все еще обвивался вокруг его руки. Эржебет не удержала равновесия и упала на Гилберта. Их лица оказались совсем рядом, она содрогнулась, почувствовав на губах его горячее дыхание. С такого расстояния она смогла разглядеть, что ресницы у него удивительно густые, длинные. И такие же снежно-белые, как и волосы.

Эржебет поняла, что краснеет еще больше, и это видят все собравшиеся поглазеть на драку.

— А ты мне — нет! Напыщенный индюк! — рявкнула она, вскакивая на ноги.

Нарочито грубо Эржебет дернула плетку, очень надеясь, что на руке Гилберта останутся ссадины. А он только задорно рассмеялся.

— То кролик, то индюк. Может, определишься?

— Определюсь завтра на военном совете, — ледяным тоном отрезала Эржебет.

Она развернулась на каблуках и размашисто зашагала прочь. Зеваки расступились перед ней, тихо перешептываясь и с любопытством поглядывая.

— Что уставились, остолопы?! — прикрикнула на них Эржебет. — А ну, за работу! Хватит прохлаждаться. Нам нужно до ночи разбить лагерь! Начинайте готовить осадные машины!

Выплеснув раздражение, Эржебет влетела в свой шатер. Пока плотная ткань входа не закрылась за ее спиной, она остро ощущала устремленный на нее пристальный взгляд тех самых огненных глаз.

— Гилберт Байльшмидт, — прошептала она, словно пробуя его имя на вкус.

Он вызвал в ней бурю эмоций: ярость, восхищение, интерес. Да еще и заставил смущаться, как девчонку, чем разозлил окончательно.

И его усмешка. Самодовольная донельзя.

Эржебет выругалась и пообещала себе, что обязательно сотрет с его лица эту улыбочку. «В следующий раз ты у меня будешь валяться в грязи и просить пощады!»

Вот только странное дело, с того момента, как их взгляды впервые встретились, ее не покидало ощущение, что она ввязалась во что-то скверное…

***

А Гилберту этой ночью снилось, что он тонет в мягких зеленых водах. Сети-водоросли оплетают его обнаженное тело, властно тянут на дно. Он отчаянно бьется, сопротивляется изо всех сил, но лишь больше запутывается.

Вдруг оказывается, что это вовсе и не водоросли, а руки Эржебет. Она нежно обнимает его. Прижимается. Он остро ощущает гладкость ее жемчужной кожи… И расслабляется, позволяя ей утащить себя на глубину…

Ранним утром Гилберта разбудило зычное пение рога. Он вскочил и, дрожащий от возбуждения, несколько минут просто сидел на пропитавшихся потом, липких простынях походной койки, жадно ловил ртом воздух, словно действительно чуть не утонул. Он мог лишь очень смутно припомнить, что ему снилось, но был уверен в одном — это были грезы, не достойные рыцаря Креста. И в этом была виновата она, она, она…

Глава 2. Спина к спине

С самого утра Эржебет была как на иголках, внутри все трепетало от волнения. Она с нетерпением ждала военного совета, где, конечно же, снова увидит Гилберта. Эржебет могла думать только о нем, ночью ей с трудом удалось заснуть под гомон сонма мыслей.

«А если он скажет так, то я отвечу так… И вставлю такую ехидную фразу… Или нет… Лучше ответить вот так, это звучит гораздо обиднее… Конечно же, он опять бросит мне вызов… Надо будет попробовать этот прием… И этот тоже… Обратить его силу против него… Черт, он слишком быстрый, эта уловка не пройдет…»

Раздумывая о грядущей встрече, Эржебет ни на что не обращала внимания. Умывшись, наскоро перекусив и раздав пару незначительных указаний слугам, она, в сопровождении своих приближенных, поспешила к шатру в центре лагеря, где должно было пройти совещание командующих войсками. Гилберт уже был здесь, бурно спорил с каким-то рыцарем. Он выглядел немного болезненно: белые волосы всклокочены, на бледном лице лихорадочно блестят рубиновые глаза, а под ними темные круги, придававшие ему жутковатый вид.

«Тоже что ли плохо спал?» — слегка удивилась Эржебет.

— Доброе утро, герр Байльшмидт. — Она решила для начала придерживаться официального тона.

Услышав ее голос, Гилберт стремительно развернулся, Эржебет показалось, что на мгновение на его лице промелькнула радость… Но вот уже уголки тонких губ поднялись в знакомой усмешке.

— Доброе, Лизхен…

Эржебет собиралась уже отпустить одну из заранее заготовленных колкостей, но слова застряли в горле. Она замерла, пораженная тем, как он ее назвал. Низкий голос с хрипотцой звучал вкрадчиво, почти мягко.

Лизхен.

Так можно было бы обращаться к возлюбленной. Нежное сокращение имени своей драгоценной…

«Да как он смеет