Алёна Волчья Заря [Михаил Семёнович Муллин] (fb2) читать постранично, страница - 3

своим телом.

Бомба разорвалась, но ни один солдат не пострадал от её осколков — все они увязли в теле офицера. Умер князь мгновенно.

Сергей Брянцев, принёсший Алёне страшную весть, сказал ей:

— Я знаю, Алёна Степановна, что не должен вам сейчас говорить этого. Горе ваше безмерно, и утрата невосполнима. Но хочу только напомнить вам, что вы так молоды и прекрасны, что, когда уляжется боль в душе, вы поймёте, что жизнь не кончилась и что свою жизнь вам устроить не составит труда. Возможно, жестокость к вам проявляю, а возможно, надежду даю… Вам судить и вам решать. Но вы ещё, уверяю вас, будете счастливы…

— Ценю вашу заботу, — ответила Алёна, — благодарю за столь ценную поддержку. Только сердце моё знает: не быть обещанному вами…

— Степан Прокопьевич, — сказал потом Сергей отцу Алёны, оставшись с ним наедине, — дочь ваша — чудо природы или дар Божий. Жаль, если только вам. Говорить сейчас об этом не время, но… сберегите её в ближайшие дни. Позже молодость возьмёт своё. И тогда… Признаюсь вам, если бы не друг мой Алёша, я бы пришёл просить её руки. Извините за неуместную речь, но… я бы хотел через год, когда траур закончится…

— Понимаю, — ответил Алёнин отец, — и очень желаю вам удачи в вашем намерении.

А дочери после многих утешений он сказал:

— Надо перенести, Алёнушка. И следует жить дальше. Что же делать?

— Я знаю, что делать, — ответила Алёна. — Я буду делать то, что хотел сделать Алексей: спасать волков от людей и спасать людей от волков в человечьем обличье. Я уже всё решила.

А через несколько дней на Болотном поле в Замоскворечье, там, где ныне находится знаменитая на весь мир Третьяковская галерея, при большом стечении народа проходила травля волков. Как всегда, на поле, огороженном частыми жердями и красными (пугающими зверей своим сходством с огнём) флажками, выпустили из клетки специально привезённого матёрого волка. Серый зверь вздыбил шерсть на холке, показывая, что готов драться с противником. Но противники — люди — находились в безопасном месте, под защитой ограждения. Волк с презрением смотрел на толпу. Он знал, что ничего не имел против этих двуногих и никогда бы не напал ни на кого из них. Он всегда обходил подобных, непонятных и страшных своей непонятностью существ. И не его вина, что его обманом доставили на это поле и поставили среди этой страшной стаи. Волк уже не испытывал страха. Он не понимал, почему люди боятся его, готового при первой же возможности покинуть их и убраться в свой лес.

«А если уж привезли, то где же тот человек, который готов сразиться со мною?» — такую мысль читали в глазах зверя некоторые из наиболее проницательных зевак.

Вдруг у изгороди появилась странная девица, одетая в жалкую рваную одежду, с растрёпанными волосами, едва прикрытыми старым платком.

— Эй, вы, волки! — закричала она, обернувшись к толпе. — Отпустите хорошего зверя в лес!

Толпа в недоумении подалась назад.

— Кто она такая? — спрашивали одни.

— Дура какая-то, сумасшедшая.

— Да колдунья она, — возражали другие, — вишь, взгляд-то какой — так и сверлит.

— А гнать её в шею — и вся недолга! Пущай потехе не мешает.

Но вот через специальные воротца за изгородь выпустили двух собак-волкодавов. По команде хозяина псы рванулись к волку, чтобы разодрать его в клочья. Видя это, волк отступил, бросился в сторону и тем самым разъединил собак — так, что перед ним оказалась только одна из них. И тогда серый хищник первым успел нанести псу серьёзную рану. Воспользовавшись секундным замешательством первого противника, волк схватился со вторым. Они клубком покатились, вонзив друг в друга клыки.

Кровь возбудила и собак, которых воспитывали как убийц, и волка, и, как ни прискорбно, зрителей. Люди ревели от дикого восторга, улюлюкали и свистели. В тотализаторе росли количество ставок и их суммы. Одни ставили деньги на победу собак, другие — на волка.

Организаторы «зрелища», которых в наши дни называли бы шоуменами, сверкали безумными от предвкушения крупных барышей глазами, принимали деньги и делали записи. Бой волкодавов и волка продолжался. Для собак это была честная работа, для волка — дело чести и спасение шкуры.

На снегу поля появились красные капли крови. Выдрессированные собаки старались действовать совместно, одновременно с двух сторон. Волк — стайное животное, он тоже умеет сражаться, распределяя роли в стае, но стаи тут не было. Ему приходилось прямо в бою придумывать тактику сражения на два фронта. И очень долго ему это удавалось. Но время шло. Волка рвали с двух сторон, угрожали спереди, кусали сзади. Конечно, и собачья кровь текла по шерсти и по снегу Болотного поля, но волк устал, казалось, больше. Именно казалось! Потому что, живя на воле, он всё-таки был живучее и выносливее пусть и могучих, но избалованных заботами собак. Поэтому, воспользовавшись промахом одного из врагов, во время нападения проскочившего мимо, он сумел вонзить свои клыки в шею волкодава… и прокусил