Цветочная выставка [Кристина Устинова] (fb2) читать постранично, страница - 5

Нужны ли они мне? Мы могли бы поделить сумму пополам (или на одну треть) – этого бы хватило для нас с тётей на ремонт в нашей семейной цветочной лавке, где мы занимались творениями флористики, а потом продавали за умеренную (по меркам деревни) цену.

Так нужны ли они мне? Естественно, нужны, иначе почему я приехал сюда, хотя и не выношу этой всей городской суеты и загрязнённого воздуха?

Конечно же, нужны.

На следующий день я звоню Джоргу.

– А? Да?

– Джорг, это я, Штефан.

– Чего тебе?

– Я согласен.

Молчание.

– Ты… серьёзно? С чего это вдруг?

– Они мне самому нужны. Для цветочной лавки.

– А-а-а… Понял, понял. Сумма в сейфе не очень большая – карлик что, дурак, что ли, чтоб хотя бы четверть всей своей суммы хранить в одном месте? – но мы, думаю, сможем поделить её пополам. Да, думаю, половины мне хватит на долг.

– С головой.

– Ладно, приходи сейчас ко мне, пока я дома – обсудим детали.

10

Он отлипает от стены и бежит в ближайший полицейский участок – нет, он напуган, чтобы бежать в редакцию. А вдруг мужчина там его настигнет?

Он приходит, и начинается стандартная процедура. И его потом отпускают.

Но нет, он хочет придать этому огласку, он не хочет, выходя из дома, оборачиваться. А самый лучший способ это сделать – придать обидчика огласке. А ещё это произведёт настоящий фурор.

И он печатает. Описывает внешность того мужчины (хотя из-за полутьмы он его не особо различил).

И это попадает в газеты. По всей стране, параллельно со статьёй об ограблении герра Шнайдера.

И на следующий день ему звонят. Он машинально берёт трубку:

– Да?

– Держись.

Гудки. Он не выпускает её из рук и понимает: это тот самый, что хватал его за горло…

– Мне угрожают.

Сержант разводит руками.

– А что можем сделать?

– Мне угрожают убийством!

– Не кричите. Мы в таком случае ничего сделать не можем. К сожалению.

– И что, мне сидеть и дожидаться, когда меня убьют? Вы издеваетесь?

Сержант в раздражении встаёт.

– Что вы от меня хотите? Я могу вам дать только один совет: валите из города на время. Хотя бы на месяц, но укажите потом адрес, чтобы связываться с вами. Следствие идёт, и мы мало чем можем способствовать его ускорению. Это всё.

Он кивает, что-то записывает на бумажке и отдаёт ему.

– Это телефон моих родителей. Они в Люксембурге.

Сержант кивает, и он уходит. Собирать вещи.

11

Я сижу и высматриваю этого Николауса в толпе. Тётя говорит со мной и говорит, София отмахивается, а иногда предлагает прохожим какой-нибудь букетик.

Наконец тётя встаёт.

– Вот он.

Я слежу за её взглядом, который зацепился на светловолосого парня с бутылкой воды в руке. На полпути он останавливается и смотрит на меня, раскрыв рот. Я стою и смотрю на него.

Нет, это не Николаус, это Эдмунд.

С минуту он стоит как бы в нерешительности, а затем я замечаю, что он пятится назад. И меня охватывает ярость – какой суслик передо мной стоит! Вы посмотрите на этого жалкого грызуна: весь побелел и трясётся, как в лихорадке.

Я делаю шаг вперёд, вплотную приближаясь к столу.

И он, спотыкаясь, падает.

И эта крыса… Чего она стоила – смерти Джорга? Такая убогая, такая напуганная…

Он поднимается и бежит.

Я перепрыгиваю через прилавок и бегу, а он кричит:

– Спасите! Спасите!

Отталкивает прохожих, едва не сносит одну палатку. С пол-оборота он кидает в меня бутылку, и она больно попадает мне в живот. Я сжимаю зубы, сгибаюсь пополам, но бегу, ускоряю шаг.

Налетаю на него и едва не сбиваю с ног. Но успеваю его схватить, и он падает вместе со мной.

– Убийца! Убийца!

Я замечаю, что карманы у него полны, и выворачиваю их.

Там деньги. Много денег. Тётины деньги.

– Друзья, это вор, это ВОР!

– Он меня убьёт!

Я зажимаю его рот рукой.

– Заткнись!

Подбегают с конца улицы полицейские и разнимают нас. Эдмунд кричит и тычет в меня пальцем:

– Это он, он ограбил Шнайдера!

– Падла! Ты обокрал бедную женщину!

– Да как тебе не стыдно…

– Чего?!

– Так-так-так, – говорит один полицейский и встаёт посередине. – Пройдёмте с нами, джентльмены.