Девочка и ветер [Наталья Гимон] (fb2) читать постранично, страница - 2

девочка начинает мягко проваливаться сквозь него вниз, к земле.

– Если ты и дальше будешь убеждать себя, что меня не существует, я и вправду исчезну, – повернув к ней свою точёную голову, обиженно сказал ветер.

– Нет-нет! – закричала девочка. – Я больше не буду! Вот же ты! Вот! Чего сомневаться? – И она положила одну ладонь на его могучую, бархатистую, тёплую как у настоящей живой лошади шею.

– Ну, вот и хорошо, – сказал ветер, потом подумал и вдруг весело вскрикнул: – Держись!

Огромные белые крылья вдруг с шумом расправились, мощно взмахнули и легко, словно оттолкнувшись от земли, стремительно подняли своего хозяина и его ношу в небо. Девочка мгновенно намертво вцепилась в шёлковую гриву ветра, до плавающих жёлтых кругов зажмурила глаза и завизжала от страха. Когда воздух в груди закончился, и визжать стало невозможно, она с трудом протолкнула в грудь очередной воздушный ком и, всё же снедаемая любопытством, приоткрыла один глаз, а затем и второй, потому что не видеть своими глазами всё то, что творилось с ней сейчас, означало жалеть об этом всю оставшуюся жизнь.

– Держись крепче! – крикнул ей ветер, когда она в изумлении распрямилась и начала оглядываться по сторонам, напрочь позабыв, что никакими ремнями безопасности к спине своего скакуна не пристёгнута. Обычный человеческий шок прошёл спустя пару минут, и девочка наконец-то осознала, что она, вопреки всем законам природы, летит! Летит на крыльях ветра, обгоняя стремительных птиц, чуть ли не касаясь головой редких пёрышек облаков. Девочка посмотрела вниз и увидела далеко под собой пёструю рыже-зелёную землю, на которой огромной каменной клумбой цвёл города и поблёскивали крышами сбившиеся в стайки домики небольших деревень и сёл. Скоростной поезд, словно длиннющая тёмно-зелёная гусеница ме-едленно полз куда-то, упорно приближаясь к мосту через реку, сапфировой узкой лентой связывающей между собой поля, луга и перелески.

Ветер сделала широкий круг над всей этой красотой и начал спускаться к городу. Он ворвался на пыльные, измученные жаждой улицы и проспекты и помчался среди разноцветных и разновеликих глыб домов, над мельтешащими прямо под его копытами машинами, задевая крыльями верхушки деревьев, распугивая разморённых зноем кошек и заставляя озорно взлаивать попадающихся на пути собак. Девочка на спине ветра при этом заливалась звонким смехом. Ей так нравилась эта игра!

Пролетая над головами людей, он то и дело норовил сбросить с них шляпы и бейсболки, взъерошивал им волосы, но люди не обращали на него никакого внимания, топая дальше по своим неотложным делам.

– Они нас не видят? – удивлённо крикнула девочка своему скакуну.

– Нет. Меня могут увидеть только дети, и то если очень сильно захотят.

– А кошки? А собаки?

– О-о-о! Они могут видеть всё на свете.

– Тогда почему они убегают от тебя?

– Потому что первый раз в жизни видят человека, оседлавшего ветер! – радостно захохотал он, а девочка вдруг вскинула руку:

– Смотри! Вон мой дом!

– Я знаю, – и ветер стремительно промчался мимо окон серой многоэтажки, а затем снова сильно взмахнул могучими крыльями и взмыл высоко-высоко. Крылатый скакун и его наездница приблизились к одному из пушистых облаков и с ходу нырнули в него, словно в снежный сугроб. Облако оказалось, кстати, таким же холодным, как снег, и девочка невольно съёжилась и зажмурилась.

Когда она открыла глаза, то чуть было не разжала от изумления пальцы. Ветер и его маленькая всадница парили там, где не летают даже птицы. Они словно отдыхали на облаке. Крылья ветра и сам он как будто слились с плотным комом тумана, а грива сверкала, как солнечные лучи в речной воде. Запрокинув голову кверху, девочка увидела чёрное слегка отдающее в синеву небо, испещрённое миллиардами звёзд. Они перемигивались друг с другом и словно говорили: «Смотрите! Это же та самая девочка, которая не верит в чудеса…», и ей словно бы слышался их сверкающий смех.

– Здравствуйте! Меня зовут… – закричала девочка звёздам. Но ветер насмешливо взглянул ей в глаза и сказал:

– Они не слышат тебя. Да им и всё равно. Несмотря на то, что они безумно древние, всё же все звёзды очень легкомысленны. И обидчивы. Если их случайно, даже нехотя, очень сильно обидеть, они могут и умереть.

– А-а… – только и ответила девочка, отводя взгляд от бархатно-чёрной, мерцающей алмазной пылью глубокой бесконечности, которая светлела до хрустально-голубого цвета при соприкосновении с рваным одеялом невесть откуда набежавших облаков. То здесь, то там оно было словно расшито искусной рукой неведомой кружевницы малахитово-зелёными окнами просвечивающейся сквозь него далёкой земли. И в этот момент прямо в глаза девочки ослепительно ударил белый огонь солнечного ока, сияющего в хрустальной лазури между бархатной чернотой и пушистой белизной.

– Ай! – от неожиданности вскрикнула девочка и, закрывая глаза руками, опрокинулась навзничь. Сильные крылья мгновенно сложились, стараясь прижать к спине