Детство Тины [Лера Леонтьева] (fb2) читать постранично, страница - 2

жизнью и ходить все время в одном и том же коричневом платье. Но зато Тина очень любила читать. А мама пообещала, что в школе у Тины будет много книг для чтения. И Тина согласилась в сентябре идти в школу. Папа подарил Тине по случаю этого грандиозного события калейдоскоп. Тина то и дело заглядывала одним глазком в эту волшебную трубочку. А в ней, чуть встряхнёшь, вспыхивают разноцветные картинки: серебристые, красные, зеленые… Так и жизнь представлялась маленькой Тине в буйных красках, вроде этих калейдоскопических картинок. И не думала, не гадала она, что скоро в два цвета окрасится все вокруг …

А еще Тина любила лето. Нет, весну и начало осени она тоже любила, но меньше. А вот зиму ненавидела. Из-за многочисленной одежды, которую нужно было носить несколько месяцев подряд. Из-за холода и ветра, который так и норовил залезть во все мыслимые и немыслимые отверстия одежды, отчего приходилось напяливать ненавистный шарф. А летом – красота! Бегаешь целыми днями в легких маркизетовых платьицах, горячий степной ветер обдувает со всех сторон, а вечером после долгих походов с мальчишками в дальние балки и карьеры отдыхаешь на крылечке в ласковой прохладе! Красота!

Календарный год так и рисовался в Тинином воображении таким себе неправильным прямоугольником. Боковые грани – это весна и осень, верхняя – зима, а нижняя – любимое лето. Так вот, если боковые грани были примерно одинаковыми, нейтральными по любви, то нижняя – лето, была длинной-длинной, прямо-таки бесконечной. А вот полоска зимы у Тины была короткой, которую надо быстрее пережить, чтобы, легко перемахнув через весну, очутиться в бесконечном лете. Так Тина в детстве представляла себе круговорот природы.

А пока шло жаркое лето 1941 года, и семья собиралась в гости к папиному брату Михаилу, который жил неподалеку в небольшом греческом селе с громким названием Константинополь.

Вообще-то Тинины родители жили раньше на Кубани. Когда в тридцатые годы прошлого столетия в селах начались одновременно коллективизация и раскулачивание¹, мамин дедушка – зажиточный казак, приказал им срочно уехать подальше и затеряться в толпе. И правильно сделал, потому что всю их семью вскоре угнали на Соловки. После войны, они, правда, вернулись.

А Тинины родители прямиком направились в степь Донецкую, куда в те времена стекались толпы людей со всей страны, потому что здесь началась, наоборот, индустриализация, когда вместо мелких мастерских и фирм начали строить большие заводы, фабрики и, конечно, шахты. Вокруг них построили дома, школы и больницы, поэтому требовалось много работников. Папа закончил курсы бухгалтеров. Мама и так все знала, потому что еще до революции училась в женской гимназии в Краснодаре, тогда он назывался Екатеринодар. А здесь она стала учительницей начальных классов. Потом в шахтерские края подтянулись и папины братья. Расселились в окрестностях. Но маленькая Тина была уверена, что самое лучшее место для жизни – это их Город. Потому что бабушки на лавочках в сквере рассказывали, что в Городе ничего плохого произойти не может, потому что его защищает сам Святой Георгий на коне и с мечом. Кто такой Георгий, маленькая Тина не знала, потому что воспитывалась в семье атеистов, но представляла его таким себе дядькой с длинной белой бородой, сидящим на небе и зорко всматривающимся оттуда в их Город. Все ли там в порядке? Не надо ли кого-нибудь защитить?

Глава 2.

… Выезд в село на отдых наметили на воскресенье, 22 июня. Утром семья собралась завтракать в большой комнате, где всегда было включено радио. По случаю выходного дня мама испекла пирожки с абрикосами. Тина уплетала их, запивая большой кружкой холодного молока. Жизнь казалась прекрасной и удивительной. Вдруг мама замерла, вслушиваясь в голос диктора, а потом заплакала и сказала: «Война началась, Киев уже бомбили …». Тина не поняла, что означают эти мамины слова и мамины слезы, но настроение отчего-то испортилась сразу.

Правда, планы насчет поездки не поменялись, ведь война была далеко, а «Красная Армия всех сильней…!». На трамвае доехали до железнодорожной станции Землянки, оттуда поездом до безымянного полустанка, потом на попутной бричке до самого Константинополя. Там их встретил дядя Миша – высокий, чернобровый, усищи, как у Буденного на портретах во время первомайской демонстрации. И понеслись прекрасные летние дни полной свободы и счастья. Тина целыми днями носилась по лугам и полям, собирала землянику, купалась в речке. А дома ждали мама и вкусная еда. Тетя Люба, жена дяди Миши, работала на молокозаводе, рядом с домом, и по вечерам в окно было видно, как она возвращалась с работы с кувшином вкуснейших сливок в руках. Тина залпом выпивала полную запотевшую кружку и валилась без сил на кровать. Раздевалась во сне. Таня потом все подсмеивалась, вспоминая, как Тину ставили к стенке, чтобы снять одежду, а она тут же сползала на пол.

Счастливый месяц в деревне быстро пролетел, и Тина вернулась в Город.