Матан и его семья [Дан Берг] (fb2) читать постранично, страница - 3

чада. Когда ребенок подрос, научился немного говорить и, по мнению родителя, стал способен к восприятию первых знаний о внешнем мире, отец принялся учить сына.

Говорят, не успеет дерево упасть, а уж дровосеки хватаются за топоры. Вот и Гедалье не терпелось увидеть сына в позиции превосходства не только над сверстниками, но и над более старшими детьми. В три года Матан выучил начала арифметики и уверенно решал несложные задачи, например, такого рода: допустим, за один тюк шелка купец просит с тебя один золотой, сколько же тебе придется заплатить алчному торговцу за четыре тюка? Ребенок давал правильный ответ – четыре золотых. Гедалья попытался пойти дальше и довести до сознания мальца, что, если распродать в разницу тюк шелка стоимостью в один золотой, то вернешь добрых пять золотых. Однако сия простая для взрослого рассудка вещь не покорялась пока еще слабому детскому уму.

Только исполнилось Матану четыре года, как отец принялся обучать сына грамоте. Букварей в те давние времена еще не придумали, поэтому Гедалья показывал ребенку буквы на листах рукописных Святых книг. К радости родителя, малолетний питомец очень быстро освоил чтение и даже письмо. Не прошло и полгода, как Матан уже наловчился бегло складывать слова, а, главное, задавал отцу множество вопросов о прочитанном, что свидетельствовало в пользу пытливости детского ума и рано пробудившегося интереса к вероучению.

Жена Гедальи с досадой смотрела на педагогическое рвение мужа. Желая задеть самолюбие коммерсанта, он говорила, мол, ты, дорогой, забросил дела, доходы упали, так, глядишь, скоро семью по миру пустишь. Однако за женским неудовольствием крылась иная, отнюдь не корыстная причина. Обидно было матери, что всё свое внимание к потомству отец посвящает только сыну. А дочери чем хуже?

Ворчание супруги возымело действие. Гедалья нашел Матану наставника, на которого возложил труд обучения сына, а сам вернулся к занятиям коммерцией в полную силу, энергично наверстывая упущенное. Впрочем, он не спускал глаз с Матана. Наблюдал за быстрым прогрессом отрока в приобретении новых знаний, беседовал с ним, расспрашивал, разъяснял.

Матан обладал исключительной памятью и не по годам рано развившейся способностью логически мыслить. Мальчик сызмальства и всем своим юным сердцем принял идею незыблемости закона. Отец внушал сыну: “Каким бы странным не казался закон – он, прежде всего, должен быть соблюдаем, а уж потом можно рассуждать о его справедливости или целесообразности. Страсти человеческие – болезнь общества, дисциплина – лекарство от недуга”.

***

Велико было духовное влияние Гедальи на сына во всех моральных аспектах и, конечно, в части воспитания любви к закону. Возьмем примечательный случай из детства Матана – пример, который приводят биографы будущего мудреца. Как известно, всякий иудей перед приемом пищи должен омыть руки. Порядок сей незыблем и обсуждению, казалось бы, не подлежит. Однако вот какой диалог состоялся между вернувшимся от учителя отроком и его отцом.

– Здравствуй, сын мой! – промолвил Гедалья, – проходи в дом, тебя ждет отменный ужин.

– Спешу за стол, отец, – ответил Матан, – я голоден, но прежде омою руки.

– Я полью тебе из кружки. Как прошел день учения?

– Да, как обычно, – ответил Матан, потупившись.

– Дружок, а ведь у тебя глаза-то красные! Уж не плакал ли ты? – спросил Гедалья с тревогой.

– Самую малость…

– Кто тебя обидел?

– Учитель побил меня…

– В чем ты провинился, дружище?

– Ах, пустяки…

– Нет, нет! Рассказывай по порядку!

– Хорошо, отец. Учитель велел мне покормить из ложки своего годовалого сыночка и …

– Неужели ты отказался? Тогда прав твой наставник – непослушание наказуемо!

– Я покормил малыша, но был наказан за неомытие рук.

– Не понимаю! Садясь за ужин, ты исполнил заповедь и этим доказал верность ей!

– То-то и оно, отец, что закон предписывает омывать руки перед собственной трапезой. Но ведь в доме учителя я не ел сам, а кормил его дитя. Почему же омывать руки должен был я?

– Учитель напоминал тебе о заповеди?

– Напомнил и вышел из комнаты. Вернувшись, убедился, что я сделал по-своему.

– Ты был не прав, Матан. Следовало сначала поступить по закону, аж потом размышлять над ним. Да и приказа ты ослушался – тоже плохо. Однако хвалю тебя за вдумчивость. Интересный казус. В доме учения я обсужу его с мудрецами. Тебя же прошу не сердиться на учителя, ибо наставник всегда благонамерен. Мысль сию навек сбереги в сердце твоем.

Сын усвоил урок отца. Забегая вперед, заметим, что неколебимую приверженность дисциплине Матан пронес через всю свою карьеру вавилонского мудреца.

***

Гедалья вступился за учителя, преследуя цель педагогическую и, отчасти, под воздействием инстинкта солидарности. Тем не менее этот случай заставил отца думать, что умница Матан сравнялся знаниями со своим ментором, а то и превзошел его. Стало быть, дальнейший