Магия нуля: Истина [Степан Абрамыч] (fb2) читать постранично, страница - 89

— А что же было потом?

— Марина вышла замуж, у нее родилось трое детей, они по сей день живут в спокойствии и уюте. Пьер, каким-то образом, вынудил Мэри Шелли покончить с преступной деятельностью, в придачу соблазнив ее. После свадьбы они куда-то уехали, не сказав никому ни слова, так что дальнейшая их судьба неизвестна. Диана выросла и работает в недвижимости, лишь иногда вспоминая о былых временах. Виктор Астафьев пишет книги и на вырученные деньги организовывает помощь сиротам, хотя материться он вам, я скажу, не меньше прежнего. Рик и Эмз все-таки разошлись, сестра выучилась на юриста и сейчас живёт где-то в мегаполисе, зарабатывая приличные деньги, а ее брат вернулся к Князю. Говоря о нём, с тех пор он не просто захватил власть в городе, но и подогнул под себя, в итоге, всю мафию своей страны, взяв ее под свой контроль. Стивенсон продолжает выполнять поручения организации, и хоть он уже в преклонном возрасте, справляется он с ними отменно. Банда Солджа была объявлена незаконной, но им удалось скрыться из страны, хотя, впрочем, с тех пор в мире всё спокойно, и ничего критического не происходит. Раиса живёт с нами и заведует библиотекой, доставшейся от Байрона, с интересом проглядывая его произведения. Я, рассказчик данной истории, Джордж Гордон Байрон являюсь обычным политработником и другом вашего отца Брома.

Юноша с рыжими кудрями вопросительно смотрит на своего взрослого собеседника.

— Так вы тот мальчик, взятый моим отцом под опеку.

— Да, я думал он вам это рассказывал.

— Из ваших уст я узнал гораздо больше, чем от моего отца.

— И что вы чувствуете от этой истории.

— Не знаю, интерес, воодушевленность, все-таки кого-то я знаю, и было неожиданно узнать об их прошлом и об их поступках.

— Да? Знаете, я всегда чувствую грусть. В конце любой истории мне всегда грустно. И печально мне лишь оттого, что она кончается. Мы можем верить в загробную жизнь, в то, что с нами происходит что-то потом, но мы не можем сказать того же о персонажах историй. Они все рано или поздно кончаются, и осознание того, что они никогда больше ничего не сделают, что память о них, их значение так резко и грубо обрывается — это, действительно, крайне грустное чувство.

— Ну, точно не для этой истории, все-таки, это не персонажи, а реальные люди. Их история продолжается, а их души попадут на небеса.

— Эх… Для кого как.

— Что вы сказали?

— Ничего, Данте, ничего…