Записки графомана. Повесть-эссе [Федор Федорович Метлицкий] (fb2) читать постранично, страница - 28
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Летящие в бездну не собьются с пути, и мы не забудем их имена. Ангелы улиц помогут пройти, Сохранив свои зубы, по этим дворам.Или из других групп:
Меня полюбило небо, но я не открыл глаза. Одинокая проблема в одинокого тебя грустью стекает, голос мой в тебе дрожит. Убийцу будут молить о пощаде, глупых молить о разводе. Старых найдут без вещей, ведь старость давно как не в моде. Меня съедает мой город…Но ведь это что-то близкое! Это что, у молодых, у всех, одна тема – одиночество? Может быть, грядет синтез науки и экзистенции, то есть эмоционально-духовного измерения человека, который и творит все, – рождается новое направление искусства и литературы, открывающее иные горизонты.
18
Я изменился. Теперь работаю в моем независимом объединении легко, с иронией. Стал добродушным с сотрудниками, занятыми своим существованием, более важным, чем работа, которая изматывает, сушит и озлобляет, не давая ничего, кроме зарплаты. Перестал видеть в них бездельников, но вдруг обнаружил, что они дружат, влюбляются, веселятся в ночных клубах, и также испытывают в семьях такие же трудности, как и у меня. В сущности, я такой же. И они стали добрее ко мне, тем более на самоизоляции, в которой мы сейчас находились. Мы разговаривали с ними по телефону легко, искренно, осознав после долгого сидения по отдельности, что мы не враги, а на самом деле расположены друг к другу. Понимаем, что с зарплатой туго, и это наша общая забота. Короче, понял, что аскетизм и желчность – свойства графомана, не умеющего подняться выше обычного существования. Все мы в какой-то степени графоманы, не выходящие за корявую изгородь обыденного сознания, – политики, чиновники, общественные деятели, даже если не беремся за перо. То есть поверхностные люди, блуждающие в потемках, уверившиеся в случайно влетевшую в душу идею. Одни борются за справедливость, не имея перспективного плана, другие пребывают в иллюзии, убежденные в незыблемости того, чем живут, третьи умиляются средневековому Богу – последней инстанции их духовных поисков. Весь мир похож на графомана, не умеющего стать на «путь сердцем». ____
Я раньше видел людей отдельными мне, потому что они были равнодушны ко мне, и злился на них, потому что считал их отношение чем-то важным. А оно оказалось неважным перед чем-то более важным —благоговением перед чудом жизни и неясной печалью ухода всего, что дорого.
Все, что было, и запах таежный, — Вдруг повеяло, как залив, В детство, где еще речью не съежен, И его языком говорил.
Описанное в книгах последних столетий одиночество романтичных натур, борьба за выживание, торжество победителей, – все это мелочно, когда поднимаешься на высочайшую гору познания, откуда видно все. Стало понятно, отчего любовное отношение ко всему окружающему – близко для людей, а равнодушие к другим и самолюбие, порождающее тщеславие, и низкие поступки – отвратительны для них. Надо, чтобы живое тепло наполняло холодное пространство. Тепло любимых живых людей, воспоминаний, памяти. Тут дело не в отвоевывании порядка из хаоса – это для рационалистов. Мир – не отчужден. Чужого мира совсем нет! Убери навсегда натурализм взгляда на чужое, его замкнутость, отчего возникает одиночество, – и чужое исчезает. И тогда видишь состояние времени, человека на меняющемся ветру времени. Человек – существо текучее, не может застыть на месте, и только открытый простор окрыляет его. Это мир загадочных взаимоотношений людей, драм гораздо более глубоких, чем одиночество.
***
Теперь могу отоспаться за всю свою недоспанную жизнь! Но что-то толкает меня продолжать. Воину на пути «с сердцем» нужно идти до конца. Хотя
Последние комментарии
1 час 29 минут назад
1 час 31 минут назад
14 часов 14 минут назад
17 часов 2 минут назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 12 часов назад