Прощайте, глаза цвета хаки! [Нина Стожкова] (fb2) читать постранично, страница - 3

взгляды людей, попавших под колесо истории. Господи! А их несчастные дети! Им не до учебы, родители стараются, чтобы только были сыты и здоровы, не подхватили в антисанитарных условиях какую-нибудь желудочную инфекцию. Впрочем, своих «спиногрызов» тоже жалко. Вечером они еще скажут матери пару «ласковых» слов. Мол, не успела приехать – и снова бросаешь нас одних дома. Зачем, дескать, рожала, если мы тебе не нужны…

Надо, пожалуй, после работы вкусный обед приготовить. И пусть Вера Петровна с ними в эти дни поживет, последит за их питанием. А то в школе булочки и батончики хватают, а вечером весь класс домой притаскивают, чтобы чипсами с кока-колой животы набить».

Соседка Вера Петровна работала у Жанны, вкалывавшей на службе по двенадцать часов, помощницей по хозяйству и в любой момент с готовностью бросалась грудью на очередную бытовую "амбразуру". Старушка частенько путала ее распоряжения, с недоверием относилась к микроволновке и прочим “ненужным глупостям”. Жанне нередко приходилось все переделывать самой. Зато Вера Петровна искренне любила Киру и Сережку и переживала за них так, как может волноваться о детишках родная бабушка.

«Надо список срочных дел написать и на дверцу холодильника прилепить», – подстегивала себя Жанна, обжигаясь кофе. Она потянулась к авторучке и нацарапала на листке: «Вещи – в химчистку, белье – в стиралку. Купить: новые колготки, зубную пасту, стиральный порошок и посудное жидкое мыло. Оплатить: мобильник. Покрасить волосы. Хорошо, что вчера схватила по дороге краску цвета "баклажан"»…

В день вылета Жанны снег валил не переставая.

"Интересно, почему трудные командировки всегда выпадают на самые мерзкие дни в году?" – с тоской думала Жанна, глядя в окно машины, которую вел такой же хмурый, как раннее октябрьское утро, офисный водитель. Рассвет едва брезжил, снег летел на лобовое стекло большими хлопьями, "дворники" мелькали, как лопасти вентилятора и все равно плохо справлялись с работой.

"Как бы не пришлось сутки в аэропорту куковать", – забеспокоилась Жанна. Такое в ее жизни, увы, случалось нередко.

К счастью, самолет взлетел вовремя и быстро набрал высоту. Можно было вздремнуть пару часиков на вполне законном основании. Жанна закрыла глаза и постаралась вспомнить что-нибудь хорошее. Но в голову, как назло, лез лишь проклятый список с дверцы холодильника. Наконец усталость взяла свое, и она задремала. Во сне Жанна увидела своих иноземных поклонников. Они толпились в ее квартире, кричали каждый на своем языке, перебивая друг друга. Здесь были и лощеные европейцы, и цветисто разодетые чиновники из африканских стран, и высокие медлительные скандинавы, и поджарые и смуглые жители Средиземноморья. Отталкивая друг друга, они наперебой протягивали ей факсы, мобильные телефоны, ноутбуки и галдели, требуя немедленного ответа на предложение руки и сердца. В комнате вспыхивал резкий свет, раздавались странные звуки. Жанна проснулась от головной боли и поняла, что самолет пошел на посадку.

– Наш самолет приземлился в аэропорту Назрани, – объявила стюардесса, окончательно вернув ее к реальности.

– Здравствуйте, уважаемая Жанна Белявская.

У выхода с летного поля ее поджидал здоровяк в камуфляжной форме.

«А вот и Гутериев, – с досадой подумала Жанна. – Выскочил, как черт из табакерки. Не могли кого-нибудь другого прислать, поспокойнее и попокладистее».

– Доброе утро, товарищ подполковник, – устало откликнулась она. – Надеюсь, в этот раз вы не будете выполнять ваши обязанности столь рьяно? Передо мной не обязательно выслуживаться.

– Я всего лишь следую инструкциям, – невозмутимо ответил Гутериев, смерив Жанну своим фирменным взглядом цвета хаки. – С этой минуты вы, госпожа Белявская, и группа журналистов, руководимая вами, будете передвигаться лишь в сопровождении двух машин с охраной. И никакой самодеятельности, ясно?

– Мы приехали работать, – холодно ответила Жанна, – и, если появится служебная необходимость, отправимся в город хоть днем, хоть ночью, а будет ли эта прогулка входить в ваши планы, господин Гутериев, мне безразлично.

Гутериев, видимо, решил, что препираться с женщиной недостойно воина, и молча указал ей на машины, ожидавшие их маленькую делегацию у выхода из аэропорта.

Телевизионщики шустро погрузили свою громоздкую технику в машины, и кортеж, состоявший из старенькой «волги», «жигуленка» и двух «нив» с охраной помчался в город по разбитой дороге, неохотно тормозя на светофорах, и на оживленных перекрестках.

К вечеру Жанна валилась с ног от усталости. Целый день они с журналистами провели в палаточном лагере, телевизионщики, установив «тарелку» на крыше автомобиля, сделали несколько сюжетов о раздаче гуманитарного груза, газетчики передали репортажи в свои редакции, а Жанна все еще бегала, организовывала, утрясала, согласовывала.

Осень пришла в эти края совсем недавно и теперь то и дело напоминала о себе дождем, словно пожилая родственница, которая пытается