Будни самогонщика Гоши [Анатолий Федорович Дроздов] (fb2) читать постранично, страница - 3

Ягоды и вишня шли на наливки. Лимончелло и кальвадос стали украшением коллекции. Не было только коньяка. Для него перегоняют вино, а виноград в Брянской области растет плохо. Ну, и бог с ним. Хватало и так.

Не считайте меня алкоголиком. Те самогон не гонят. Объясню. Сахарная брага бродит семь-десять дней, зерновая дольше. Алкоголик станет ждать? Перегонять дважды, отбирая «головы» и «хвосты»? Свежевыгнанный самогон пить нельзя – у него резкий вкус. Ему следует дать настояться – минимум неделю. Зачем это алкоголику? Он выпьет брагу до перегона. А еще проще – купит спирт в канистре, разбодяжит его водой и зальет шары. Для него важен результат, вкус ему до фонаря.

Я приобрел несколько кегов, куда залил результаты трудов. Оглядел их и понял, что несколько поспешил. Чтобы все это выпить, понадобится не один год. Что делать? Выход нашелся.

От соседей я увлечение не скрывал. Они заходили, заставали рабочий процесс. Естественно, я угощал. Продукт пошел на «ура». Мне предложили бартер – у крестьян денег не много. Молоко, яйца, мясо… Остальное было свое. Картошка, огурцы, лук и капуста. Жизнь в деревне оказалась дешевой. Со временем нашлась и работа. В Дымках жили фермеры, у них были трактора и машины. Техника выходила из строя, а тут свой слесарь… Делал я быстро, за ценой не стоял – совесть надо иметь. Сарафанное радио разнесло весть по району. Есть в Дымках Гоша, позвони ему – и он сделает. Быстро, дешево и с гарантией. Заказы сыпались один за другим. Я стал частным предпринимателем. С государством ссориться нельзя – обдерет, как липку. У него для этого возможности – о-го-го! Налоги лучше платить, благо небольшие. Так и пошло. Я сделал в доме ремонт. Заменил шифер на металлочерепицу, поставил новые окна, модернизировал водоснабжение и канализацию. У меня появилась ванная комната и горячая вода в доме. Печку я сохранил, она придавала дому уют. Но имелся и котел с батареями. Навестивший меня отец только головой покачал.

– Ну, ты развернулся! – сказал одобрительно. – Собираешься здесь жить?

– Да, – сказал я.

– Хозяйку бы тебе в дом! И детей завести.

– В деревне невест нет, – возразил я. – А из города не поедут.

Я лукавил. Предложения мне поступали – и весьма много. Но сердечная рана еще ныла.

– Подождем, – согласился отец, – но ты не тяни. Внуки у нас есть, но пусть будут еще.

Он гостил у меня несколько дней. Перепробовал все напитки, высоко их оценив. Я нагрузил ему сумку. Положил виски, сала, деревенских яиц. А еще деревенской колбасы – отцу очень понравилась. Сумка вышла тяжелой, но отец ее не тащил. Я отвез его в Брянск, посадил в поезд, позвонил маме, чтоб взяла такси и встретила.

Возвращался я поздно. УАЗ, сделанный еще в СССР, катил по заснеженному шоссе. Я его перебрал и довел до ума. Без машины никак. Выехать на заказ, в ближний райцентр, иногда – в соседнюю Белоруссию. У них сыр и другая молочка вкусные. А ехать недалеко.

На душе было тоскливо. Отец прав – одному скучно. Но брать жену из-за этого я не хотел. Не нравились мне кандидатки. Настя была боевой, увлекалась борьбой самбо. Мужиков на ковре валяла как кегли. Жаль, меркантильная. Говорят: в СССР было не так. Замуж там шли по любви. А сейчас девушки не такие. Выгадывают. У кого кошелек толще, машина дороже, звезды на погонах крупнее. Капитализм…

Машину, стоявшую на обочине, я едва не проскочил. Водитель выскочил на дорогу и стал мне махать. Я остановился и вышел наружу.

– Что случилось?

– Да вот, – он указал на машину. – Не едет. Чуть дам газу, глохнет.

Я присмотрелся. «Фольксваген Пассат Б3». Древняя модель, популярная в соседней Белоруссии. И номера тамошние.

– Дизель?

Он кивнул.

– Солярку зимнюю заливали?

– «Арктика». На заправке сказали.

Я хмыкнул. Верить операторам АЗС – себя не уважать.

– Дотащите до райцентра, – попросил водитель. – Переночую в гостинице, утром найду СТО. Я заплачу.

– Не стоит, – покачал головой я. – Нет там хороших мастеров. Разведут на деньги. У вас топливная система забита. Предлагаю другое. До моей деревни совсем ничего. У меня дом и теплый гараж. Загоним в него ваш пепелац, к утру парафин растворится. Плеснем в бак бензина, и вы спокойно уедете. Переночуете у меня. Дом большой, места много.

– Спасибо! – сказал он. – Меня Михаил Петрович зовут, а вас?

– Георгий. Можно – Гоша.

– У вас буксировочный фал есть, Гоша?

Я хмыкнул – глупый вопрос. Чтоб у слесаря не было? Я взял «фольк» на буксир и оттащил в Дымки. Там мы затолкали машину в гараж и пошли в дом. В нем было тепло – протопил печь перед отъездом. Петрович пошел в ванную, я занялся ужином. Достал из печи чугун с бабкой, нарезал сала и лука. Сходил в погреб, принес огурцов и капусты. Хлеб у меня свой, пеку в хлебопечке. Пока возил отца в Брянск, он поспел.

– Ого! – оценил угощение Петрович. – Лучше, чем в ресторане. Это бабка?

– С салом, – сказал я.

– Обожаю! – одобрил он. – Помню, мать в детстве пекла. А мы за корку дрались – она самая вкусная. Бабка в русской