Интервью [Алёна Ильинична Кощеева] (fb2) читать постранично, страница - 5

Сева удивлённо посмотрела на посиневшую руку. Никаких ощущений, никакой боли. Наверное, так чувствуют себя люди, которые скоро умрут. В красных капельках жило тепло. Она провела ладонью по щеке, размазывая кровь по лицу. «Откуда тут зеркало? Откуда это чертово зеркало?!» – пыталась кричать девушка, но вместо вразумительных звуков сквозь слипшиеся обледеневшие губы прорывался только сдавленный хрип умирающего человека. Она упала на колени, но, не удержавшись даже на них, повалилась на бок. Всматриваясь в своё измазанное кровью лицо, Сева подумала «надо было стать поваром», потянулась посиневшим пальцем к отражению и закрыла глаза.

– Валентин, – в мастерскую постучали.

Невысокого роста седовласый художник почти завершил картину. Он посмотрел на измазанные синим руки, схватил тряпку и вытер с них краску.

– Ты закончил, Валентин? – осторожно уточнил голос из коридора.

– Да! Почти! – крикнул художник и поправил очки, сползающие на нос.

Скрипнула дверь и в комнату вошёл статный мужчина в черном пальто до колена. Медленно, с видом знатока начиная рассматривать картину издалека, он подошел к холсту со свежими, зловеще блестящими мазками.

На картине посреди обледеневшего океана лежала замороженная насмерть девушка. Её пышные когда-то волосы превратились в острые сосульки. Она смотрела вперед, прямо на зрителя пустым, но полным надежды взглядом. Художник выдавил пару капель красной масляной краски на палец и ловким движением добавил кровавые полосы на её лице.

– Руку об зеркало порезала в последний момент, – объяснил он.

Гость кивнул и засунул руки в карманы пальто.

– Холодно у тебя тут, – он достал перчатки и медленно надел их, – через неделю выставлю картину на аукцион… Закрываю? – он мотнул головой в сторону очерченного черным углем контура двери, где словно в тумане ещё виднелся контур обледеневшей девушки с картины. Художник кивнул и поблагодарил за помощь.

– Всё хотел спросить, – поднимая облокоченную на шкаф высокую доску и закрывая проход, задал вопрос гость, – как они возвращаются к двери?

Вместо ответа Валентин Евграфович потянулся к небольшой тумбочке и достал целлофановый пакет с белыми тыквенными семечками.

Гость одобрительно кивнул.

– Начну аукцион со ста тысяч долларов, – он пошел к выходу, – как думаешь, её жизнь этого стоит?

Художник махнул и открыл дверь, выпуская визитёра.

– Завтра придут сантехники смотреть радиаторы, – уже в коридоре сказал мужчина, – надеюсь, следующая картина будет не хуже сегодняшней.