Запретное [Кристина Борис] (fb2) читать постранично, страница - 2

химические опыты с моим организмом и принялся за медитацию без вспомогательных веществ. Особенно хорошо медитировать на лекциях, поскольку многие студенты начали пропускать занятия из-за своих подработок, а я, наоборот, стал завсегдатаем занятий.

Было тихо, лишь профессор читал что-то себе под нос, а я, сидя на последний рядах, закрывал глаза и проникал в глубь своего сознания.

Следующие годы я стал заниматься фрилансом и изучением тибетского языка – я знал, что своими силами мне не познать ответа на свой вопрос.

Я специально стал голодать, принимать алкоголь и любого вида наркотики, молчать по две недели, медитировать по шесть часов в день, намеренно разрывать связь со всеми близкими и друзьями, физически изнурять себя подработками на складах, закаливаться, вставать до рассвета – кое как я пытался приспособить своё тело к тому, что приблизительно меня должно было ожидать, исходя из книг, фильмов и сказок. На самом деле я и понятия не имел, что могло меня ожидать.

Меня и так считали довольно странным человеком, а в связи с моим твёрдым решением уехать в Тибет, все знакомые решили, что я сошёл с ума. Сокурсники сторонились меня и хихикали в стороне, но мне было всё равно.

Почему я не мог бросить университет и поехать сразу же на осуществление своей цели?

Во-первых, мне надо было подготовиться физически и морально.

Во – вторых, надо было изучить языковую базу.

В-третьих, надо было уйти с завершёнными делами, т.е. осуществить мечту родителей и вручить им диплом о том, что у их сына есть образование.

В-четвёртых, надо было накопить немного денег.

Когда все «надо» осуществились, я понял, что моё время пришло.

Обучение и изгнание

Поначалу я решил попутешествовать по известным и неизвестным домам и храмам в Китае и Индии, впитывая знания великих мудрецов, постигая новые глубины своего сознания. Чем дольше я пребывал в своих скитаниях, граничащих с нищетой из-за скудных денежных запасов, тем больше я понимал, что подхожу всё ближе и ближе к своей цели.

Когда же я прибыл в Тибет, меня довольно долго не хотели принимать, считая, что я быстро откажусь от своей идеи. Я же, мягко, но убедительно, настаивал на том, что готов пройти через всё, лишь бы постигнуть тайну. Тогда они дали мне возможность остаться, предупредив, что, если я хоть один раз решу уйти, вернуться сюда уже не смогу.

Я согласился. В первые месяцы я выполнял обычную физическую работу, которая занимала двенадцать – четырнадцать часов моего времени. Затем в эти задания стали добавляться весьма странные поручения, например, такие как «Смотри на камень в течение часа» или «Пересыпь песок из одной ладони в другую, считая от девятисот девяносто девяти в обратном порядке».

Постепенно таких «бессмысленных» заданий становилось всё больше и больше – они начали вытеснять мою обыденную работу.

Дошло всё к тому, что я мог практически целый день погружаться в свои мысли, оставаясь наедине с собой и каким-нибудь бессмысленным заданием, которое казалось лишь на первым взгляд простым.

Голодовки, нищета, мантры, заучивания, техники дыхания – иногда мне казалось это бессмыслицей, которая отнимает моё драгоценное время, но я не сдавался. Шли годы.

Если же я и терял веру в то, что когда-нибудь постигну тайну, то всё равно оставался лишь из-за того, что будет глупо уходить, ничего не добившись. По крайне мере тут я хорошенько натренировал своё тело и дух, и мне было дальше интересно наблюдать, что же станет дальше с моим телом и сознанием. И, наконец, мои ожидания оправдались.

Выполняя очередное бессмысленное задание, такое как «Гладь дерево, пока не почувствуешь тепло», я почувствовал на ладони легкое покалывание. Сначала я подумал, что это ощущение от прикосновения шероховатой коры дерева. Но дальше я начал видеть, как прямо на моих глазах это дерево усыхает, ломается, а верхушка обваливается в обрыв. Поморгав, я заметил, что моя рука всё ещё гладит кору, а само дерево стоит, как будто с ним ничего не произошло.

«Я сошёл с ума,» – так я подумал поначалу. Меня одолел страх. Я решил поведать об этом мудрецам, чтобы они сами приняли решение, что же со мной делать. Быть может они меня выгонят или же оставят из сожаления на место простого рабочего, как было поначалу. Себя я прогнать сам не мог – не хватало сил и желания. Я был привязан к этому месту.

Когда же я поведал о своём странном видении, мудрецы лишь слабо улыбнулись и сказали, что со мной всё в порядке – я лишь увидел будущее этого дерева.

Я не мог поверить своим ушам. Получилось! Спустя восемнадцать лет пребывания в Тибете!

Я тут же побежал испытывать свой новоприобретённый дар на всех предметах, но…ничего не получалось. Недоумевая, я опять обратился к мудрецам, полагая, что они что-то напутали, и я действительно схожу с ума.