Сила любви [Павел Сергеевич Почикаев] (fb2) читать постранично, страница - 2

Посмотри на меня! Давай, смотри только на меня! – Она всё равно увидит эти стены, увидит верёвки и ту страшную штуку, установленную возле Кая. Благо около неё ничего подобного не наблюдалось.

Герда подняла голову, и её большие карие глаза, про красоту и глубину которых он любил шептать ей на ушко, нашли его. Её взгляд, как стрелка компаса, сразу притянулся к магнитному полюсу его лица. Она напоминала послушного домашнего зверька, угодившего в западню, и от такого сравнения Кай сразу же пришёл в полнейшее отчаяние. Потому как её незащищённость полностью следовала из его невозможности хоть немного двинуться.

Он старался удержать её взгляд, сердечно желал, чтобы в этом страшном и абсолютно непонятном месте она смотрела только на него, но разве бредущий по высокому мосту может удержаться от того, чтобы не посмотреть себе под ноги? Карие глаза забегали по убогим стенам и тёмным углам, из которых пахло плесенью и разложением. Ещё недавно они были наполнены сном, теперь – слезами.

– Ммм… – Приглушённо донёсся до Кая звук её голоса. Лицо выражало вопрос, а губы между тем оставались плотно сдвинутыми.

– Да, девочка моя, смотри на меня и говори! Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь. – Он и сам был близок к слезам. Все его устремления сосредоточились исключительно на ней.

– Ммм… – Не размыкая рта, продолжала мычать Герда. – Ммм…

Догадка пришла к Каю ещё до того, как он сумел всё хорошо разглядеть, а увидев толстые нитки, вновь принялся кричать. Он просто выпускал воздух из лёгких, как будто это облегчало их совместную боль. Её губы были крепко сшиты.

Не имея возможности видеть собственное лицо, она тоже поняла, что с ней сделали. Герде удалось просунуть язык сквозь плотно стиснутые зубы и самым его кончиком нащупать несколько швов. Крик разрывал её горло, он заставлял челюсти раздвигаться, из-за чего нить натягивалась, и прошитые насквозь губы начинали кровоточить.

Кай разделял страдания Герды вместе с ней: эти губы часто бывали испачканы растаявшим шоколадом, она любила горький; во время их маленьких праздников она красила их помадой, предпочитая тёмные оттенки, которые так не вязались с лёгкими и цветочными платьями. Герда крутила головой, ни на что более не способная, а Кай надрывал горло за их обоих.

Искажённая динамиками мелодия вновь усилилась, визгливые ноты шпильками жалили слишком возбудившийся мозг Кая, а когда он понял, что больше не в состоянии тягаться с музыкой, бессильно свесил голову на грудь. Слёзы на щеках мешались со слюнями на подбородке и вместе падали на пропотевшую рубашку.

Герда мычала и несколько раз ударилась головой о спинку стула, от навязчивой мелодии чесались десны, и Кай принялся ожесточённо растирать их сухим языком. Он успокоит Герду, обязательно её успокоит, вот только пусть сначала прекратится эта надоевшая мелодия, непрерывное звучание которой совершенно отупляло. Ему казалось, что ни одной связной или логичной мысли никогда не появится в его голове.

Музыка не выключилась, просто стала тише, а потом из невидимых динамиков стал доноситься голос.

– Приветствую вас, мои голубки. Вам оказана великая честь оказаться сегодня в храме Купидона и проверить на прочность ту связь, что дана людям свыше и называется Любовь. – Если бы не причмокивания, то можно было предположить, что голос принадлежит какому-нибудь механическому существу из фантастических фильмов конца прошлого века. Изменённый динамиками и искривляющей акустикой замкнутого подвала он напоминал те объявления, что можно услышать на станциях метро. – Я дал вам время немного прийти в себя. Имейте в виду, что я достаточно долгое время ждал и очень надеюсь, что это время потрачено не впустую. Поэтому, если вы готовы, то мы можем приступать!

Герда глядела под потолок, откуда доносился голос. Её подбородок был усеян капельками крови, и она оставила попытки закричать. В её распоряжении остались только глаза и уши, и она очень внимательно впитывала в себя всё, что доносилось сверху.

– К чему приступать? – Правилами неведомой ему игры Кай был наделён возможностью говорить за них обоих. – И кто ты такой? Зачем мы привязаны и как очутились в этой дыре?!

На фоне приглушенной мелодии недолгое молчание прозвучало осуждением.

– Выбирай слова, Кай! Мне представлялось, что человек с твоим кругозором обязан понимать то, что оболочка не всегда отображает истинную суть предмета! Да, здесь ты видишь кирпичные стены, но не представляешь себе их наполнения. Это храм! Храм Купидона, в котором единственно царит Любовь. И сам я есть Купидон! – Голос полнился негодованием, но уже в следующую секунду сменился ласковостью. – Я всегда прощаю моим гостям гнев и вспыльчивость, ведь я искренне надеюсь на то, что они сумеют понять и принять моё испытание. Я не прошу от людей благодарности, но всё же они должны быть благодарными, потому что лишь я один в стенах собственного храма делаю их счастливыми. – Механический смешок сильно ковырнул по нервам. – Я и вас