Чёрные крылья [Дмитрий Гартвиг] (fb2) читать постранично, страница - 154

будто сам ты умнее хода истории.

В глазах предателя блестели слёзы.

– Прогрессоры, регрессоры… – продолжал он, задыхаясь. – Как я потешался, как смеялся над наивным Антоном из Мира Полудня, как ненавидел и презирал всех этих людей, сующих нос не в своё дело. Они были лишь сказкой. Были лишь фантастикой, сказкой, мифом. Их кровь была ненастоящей, чувства картонными, а смерть нарисованной. На моих же руках кровь настоящая. Кровь миллионов моих соотечественников, которых я жаждал спасти от неминуемого зла, но обрёк лишь на два десятилетия ада, который я сам же и создал. Я ненавижу себя. Ненавижу всеми теми крупицами сожжённой души, что у меня осталась. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!..

И эхо его подлинной, искренней ненависти ещё с минуту разносилось по пустым коридорам русского ковчега.

* * *

– Ты веришь ему?

– Что!? – крикнул Джеймс, стараясь перекричать гул танкового двигателя.

– Я говорю, ты веришь ему?! – повторил я свой вопрос, наклонившись к уху американца.

Джеймс очень снисходительно посмотрел на меня.

– Ни в малейшей мере. И тебе не советую. Вы, русские, слишком идеалистический народ. Вам нужно пострадать, побить себя плетьми, позаламывать руки. Особенно, когда вы понимаете, что ваш час пробил. Предатель просто попытался навешать вам лапшу на уши, всего-то и делов. А что, ты действительно поверил во всю ту чушь, что он наговорил про путешествия во времени?..

Я ничего не ответил ему. Лишь отвернулся прочь от американца, внимательно разглядывая стелящийся перед нами проспект. Стальная машина, на броне которой мы сидели, быстрым ходом шла по освобождённый Москве. Рядом с нашим танком, виднелась ещё парочка таких же, которые, словно мухи каплю варенья, облепили солдаты Чёрной Армии. Где-то среди этих потных, уставших и провонявших гарью тел находились и Вася с Артёмом. Алеутов покинул нас, едва закончилась эвакуация всех тех сокровищ, что мы обнаружили в тайнике у Вишневского. Перед самым штурмом Москвы он, вместе с ещё парочкой оперативников «Стальной руки», погрузил арестованного рейхскомиссара в армейский джип и укатил куда-то в сторону штаба командования, передавать ценного заключённого под стражу.

Москва встречала своих освободителей чёрным снегом, вперемешку с сажей. А я, глядя на разорванные огнём и сталью широкие проспекты, ловил копоть истории своим небритым лицом.

Свободная Москва встречала своих героев.

Эпилог Последняя победа

«Взмывает в небо за моим за окном

Непобеждённая страна.

Взмывает в вечность за моим за окном

Непокорённая страна».

Здесь и сейчас.

Город встретил пса затишьем.

Обычно, когда кто-то из его хвостатых сородичей подходил к неведомому людскому логову, тут же следовал жуткий, пронзающий кости вой и быстрый топот лап убегающей собаки. Все его сородичи прекрасно знали, что город – это гиблое место. Гиблое примерно с того момента, как в небе над ним начали появляться чёрные крылья.

Самые старые или, вернее, самые невезучие псы помнили, что раньше всё было иначе. До появления чёрных птиц город был совсем другим. Без этой гнетущей тёмной ауры, окружавшей его, без этого сводящего с ума чувства опасности и непостижимого опасного голода, которое появлялось, едва кто-то из них приближался к нему. Старые псы помнили, и безуспешно, вновь и вновь пытались как можно ближе подойти к нему, стараясь прорваться сквозь непреодолимую стену страха и кошмаров, что окружала город по сей день.

В их сердцах ещё жила память о тех днях, когда люди не устраивали на собак охоту. Память, чуждая ему, гордому и одинокому псу, привыкшему полагаться только на себя. Однако, сегодня эта память, не существующая для него, стала единственным шансом на выживание.

Иначе он попросту умрёт с голоду.

Остановившись у самой черты, за которую его племя не смело ступить уже долгие собачьи поколения, пёс опасливо принюхался. Нет. Ничего нет. Ни той пелены ужаса, ни того необратимого страха, что он испытывал раньше. Всё исчезло, словно та самая невидимая стена рухнула в один миг, расступилась перед ним, голодным и жалким, давая шанс найти пропитание где-нибудь у людских жилищ.

И пёс-таки решился сделать первый шаг.

Затем второй, третий. И после уже несся адской, призрачной гончей, ведомой никогда доселе невиданными запахами. Тяжелое железо, смачный растопленный жир, режущий глаза до слёз порох, всё это вело голодного пса туда, к человеческим жилищам, к одноглазому человеку, сурово буркнувшему: «Чего встал?», – и поманившему пса за собой, прямиком к спасению от голодной смерти.

Был светлый и погожий день. День, что разительно отличался от всех других дней. День, в котором не сильно молодой, измученный человек, вдруг присел на корточки рядом с таким же оборванным и потрёпанным псом, и ласково положил ладонь на рыжую голову собаки.

И в этом жесте одноглазого человека и была та самая, последняя победа.

Апрель – октябрь 2021 года.