Разговор при свечах [Алексан де Забаре] (fb2) читать постранично, страница - 17

своей преемнице.

Тело бабки сразу увезли и Ирина в ту же ночь осталась в её квартире. Ожидая магии и силы она не представляла с чем столкнется. В полночь начали оживать тени. Поднялся какой-то ужасный шум и шепот. Она в общем фоне могла разобрать лишь некоторые слова – «новая», «наша», «ищи», «жизнь». Тени сгущались по углам и словно смотрели на неё внимательно изучая. Страх овладел ею. Она была не рада никакой силе и магии. Сжалась на кровати обхватив колени руками и спрятав в них голову. Так она просидела до утра.

Следующие три дня тени следовали за ней повсюду. Каждая ночь была как первой. Пока Ира не села за бабкин стол и не взялась за карты. Она сделала один расклад, потом другой. Изучила руны. Все значения и толкования приходили к ней как-то интуитивно, спонтанно. Она почувствовала силу. Она приняла её.

Ира стала активно прибегать к сильной магии. Приворожила мужчину с работы. Нет, она не была влюблена в него, так, нравился, не более. Это больше ради эксперимента. Тот бросил семью и увивался за ней по пятам. Когда молодой ведьме надоело, она разорвала приворот, оставив бедного подопытного без семьи и средств к существованию.

Самым любимым колдовством Иры были крадники. Она раскинула целую паучью сеть. Одалживала людей какой-то мелочью, услугой незначительной. Всё, якобы, бескорыстно, из добрых побуждений. Бедные и благодарные люди не понимали, почему начинали чаще уставать и болеть. Не понимали куда девалась привычная удача или талант. Всё было взыскано ведьмой как плата за те самые «бескорыстные» мелочи.

Таинственная сила манила как наркотик. И не могла она слезть с этой магической иглы даже когда стали приходить страшные вести из дома, одна за другой. Сначала сгорел родительский дом. Чудом все выжили. Потом погиб брат. Мать скончалась от инфаркта. Отец начал пить и угорел в летней кухне оставив включенным газ на плите. Ира потеряла всех родных. Она понимала, что с неё тоже взыскали. Рыдала. Билась в истерике. Боль от потери близких жгла её душу. Но она снова и снова, каждый вечер садилась за стол старой бабки.

***

– Не слишком ли большую плату Вы взыскали с девушки, мой господин? – спросил старик, потом поняв, что его вопрос может быть не верно истолкован, пришел в ужас и поспешно оговорился, – не в коем случае не посчитайте, что я …, -он запнулся, – я любопытства ради спросил, любопытства ради.

Кот приподнялся, озираясь то на старичка, то на их гостя. Он почувствовал какое-то напряжение.

Реакции гостя увидеть было невозможно, пламя свечи по-прежнему не хотело дарить ему своего света. Возможно этого не хотел сам гость. В темноте угла лишь сверкали глаза. Безразличные.

– Разве за глупость и обман есть достойное наказание в этом мире? Любого будет мало.

Хозяин хижины облегченно вздохнул. Прочистил горло и одним глотком допил остаток чая. Последний, двенадцатый рассказ был изложен. Отчет подошел к концу…

Эпилог

Отставив кружку, наш рассказчик, он же хозяин хижины, пытался всмотреться в окутавший угол сумрак, в котором сидел гость. Тщетно.

Старик застыл в напряжении, ожидая реакции гостя. Он надеялся, что его отчет примут. Всегда принимали. Он всегда делал свою работу верно. С самого начала…

***

Эти события произошли очень давно. Так давно, что нет, и быть не может среди людей живых свидетелей.

Когда на Русской земле ещё искренне верили в Бога, когда почитали царя-батюшку и сильны были общинные узы на селе, он был простым деревенским старостой. Нет, не простым. Очень почитаемым и авторитетным старостой.

До глубоких седин дожил староста не опорочив ни своего имени, ни имени своей семьи. Детей воспитал достойно. Грех не гордиться. Вот и уважали старика люди. Десять лет уже как в старосты избрали, так и довольны по сей день.

Даже местный помещик знает деда. По имени к нему, с уважением, не смотря что он крестьянин обычный.

Вот только горе случилось у старосты. Два сына у него были. Оба на Юг воевать ушли. Старшого раненным привезли. Еле живой остался. А младший в гробу приехал. Много их, деревенских парней и мужиков с фронта возвратилось уже в самые первые месяцы войны, кто раненный, как старостин старший сын, а кто в гробах, как младший.

Да беда только, как известно, одна не приходит. Солдатики раненные в деревню родную не одну только славу привезли. Хворь страшную. Начали деревенские один за одним заболевать какой-то проказой. Не только сыпь да струпья пошли, так ещё и жар поднимался. Да такой, что в бред кидал. Не долго первых могил ждать пришлось.

Что только не делали деревенские. И в домах запирались, стараясь заразу не подцепить, да и не разносить. Бес толку. Лекари с города приезжали, да тоже руками разводили. А как двое из них сами долго жить приказали от этой хвори, так вообще лекарей присылать перестали. Две соседние деревни тоже заразились. Проклятыми эти три деревни называть стали, да все стороной объезжали.

Староста организовал мужиков, что в здравии были, решили из срубов церквушку