Черная химера [Наталья Хабибулина] (fb2) читать постранично, страница - 80

понимаю, у вас были ключи от комнаты Ильченко? А зачем вы приходили к ней, переодевшись? Ведь в своей роли врача это было и безопаснее, и приличнее.

Кураев, несколько смутившись, улыбнулся:

– Вы не знали её соседку! Та сразу пронюхала бы всё! Куда тебе абвер! Оксану же это смешило, вообще, мы с ней любили ролевые игры, если вам понятно, что это? – снисходительно произнес он.

– Не волнуйтесь за нас, кое-что и мы умеем! – Дубовик улыбнулся, но, скорее, своим мыслям, чем кому-то. – А для чего нужны были эти шпионские страсти со слежкой за Хижиным? И кто за ним следовал?

Кураев внезапно рассмеялся:

– Я так и знал, что этот «медведь» наложил в штаны, когда я шел за ним. Про приватную комнату знает весь город, и все делают вид, что всё всегда остаётся в секрете! Смешно! – он опять хохотнул. – Я не сомневался в том, что Хижин приведет вас в клинику. А там мы должны были корректировать ваши действия, чтобы вы не нашли пакет раньше нас. Усладова была слабым звеном, я это понял позже, а ведь понимал, что вы будете через неё копать, ни к чему было её привлекать. Только мать уже скрылась, поэтому пришлось решиться на такой шаг.

– Девочку Юлии Усладовой держали у себя дома?

– Да. Мать её хотя бы хорошо накормила. Вообще, вся эта затея была мне не по душе, весь этот фарс!.. Последнее время мы только и делали, что играли, забыв, что жизнь ставит свои спектакли! – на эти слова Дубовик согласно кивнул, а Кураев отрешенным взглядом скользнул по лицам всех присутствующих и с нескрываемой горечью добавил: – Но теперь-то я понимаю, что всё, всё было напрасно! – он помотал головой. – Столько лет жить, буквально, в андеграунде, и, в итоге, получить такой апперкот!

– А разве не нокаут? – Дубовик захлопнул папку и припечатал на неё ладонь. – Благодарю вас за искренность. Теперь с вами будут говорить в другом месте, а мы вынуждены попрощаться. Видимо, навсегда…

Когда на звонок открылась дверь, первое, что увидел Дубовик, это были огромные Варины глаза, в которых страх и радость слились в одном лёгком выдохе облегчения и словах:

– Я знала!..