Океан и небо [Оксана Шапеева] (fb2) читать постранично, страница - 3

предстоит еще обойти.

Да, и что же потом? Все так крутится, мельтешит

и мгновения, словно кадры в немом кино

пробегают. В груди остается один софит,

сотни солнц затмевая, ни холодно, ни темно.

Я не знаю, как он разгорается и влечет

за собой все улыбки, посланиями души.

Я не знаю, как это случается в днях, их счет,

просто это еще один повод к тебе

спешить.

Четыре утра

Четыре утра. И едва еще утро щурится,

не расправившись,

раскуривая над крышами, со двора,

над полупустыми вагонами, от моста,

еще четыре таких же, огнем рассвет.

А свет от него отражается и плывет,

как пьяные и влюбленные мотыльки.

Под небосвод, города обнимая

и улицы,

и горизонт,

и даже,

до тебя достает,

и даже,

до меня, -

как последний.

И кажется, что сегодня наверняка,

развернется запутанная, потерянная строка;

одно еще слово, слог и твоя рука -

и ничего не стоит уже дороже.

И кажется, что сегодня наверняка,

мир станет выше, чище, как облака,

и мой внутренний, нескончаемый монолог

не останется брошенным, не прочитанным и забытым,

в этой кажущейся ненужности стрел и боли.

Ведь каждый волен,

и сам себе света живой исток,

как глоток у рассвета

над крышами

со двора.

Четыре утра. А ты

улыбнешься

непременно,

и сквозь города,

я отвечу тебе,

отвечу

наверняка.

Небо над нами

Ночь стекает по стеклам, карнизам, тая;

Бьет по рукам и по венам пускает ток.

Я безвозвратно блокнотами жгу, врастаю

Под запятыми, и солнцами между строк.

Небо над нами устало роняет зимы

Прикосновением марта и февраля.

Утро в ладони теплее рассвета. И мы

Все таки пойманы в сети календаря.

Небо над нами – до дрожи безмолвные грани,

Густо вплетаются в волосы вместо лент.

Тысячи солнц твоих льются – хватаю глотками,

Чтоб ощущать каждой клеточкой этот свет.

Чтобы потом по карнизам и стёклам, тая

Ночь стекала, пуская по венам ток.

Небо над нами одно. Безвозвратно врастаю

Под запятыми, и солнцами между строк.

Гравитация

Ритм

твоих

планет

неудержим.

И гравитация

силы неимоверной,

звездам моим

темным, давно погасшим

без приговора

на «Самосгорание»,

вверена;

наверное,

чтобы просто

существовать им;

вверена,

чтобы просто

не рассыпаться.

Я везде нахожу тебя

Я везде нахожу тебя: возле

переулка; за стеклами птицы

так стучат; между буквами проз, ли

обгорающих стихотворений,

где меньше рвений,

чтобы встраиваться и не злиться,

в условиях жизни,

чтобы в ней проливаться рассветами.

Меньше мнений

остается меж буквами проз, ли

стихотворений;

что врываются сразу,

как я нахожу тебя, возле

переулка, стены´, в телефоне,

в своих мыслях летающих

на очередном

пантеоне.

Даже в каждом чужом прохожем

немного; а мне же

та и музыка не оставляет и шанса, вовсе,

чтобы там на диез

не находить.

Похоже

это зарезервировано

всеми из струн.

Я везде нахожу тебя,

жду тебя выдохом лун.

Я везде нахожу тебя,

значит

ты есть

во мне.

Сердца семи октав

Тебе и прочим пророчат все на затишье

Быть первым из тех, кто слег и поник, и стих.

А ты убегаешь в даль не теряя крыши,

И проигрыша не приветствуешь – цел и лих.

Ворвётся без стука глух, обрывая перья,

Клокочущий ветер, крылья в пылу сломав;

Там стужа бесчинствует, болью танцует. Верь я

Тебя согреваю

сердцами

семи

октав.

Провода обрываются

Дым. Провода обрываются разом. С ног,

Все выгорает, плавится и искрит.

Я не дышу. И воем одной из строк,

Мир проливается криками от обид.

К черту мосты: все так пусто. Там гаснет свет,

Лед обнажает все страхи и бьет в ребро.

Вдохом ломаются прозы; но до планет

Только твоих дотягиваюсь все равно.

Чувствуй же облака! На моем листе

Завтра не будет мест и я заживу.

Ты – все мои «люблю» в этом долгом сне.

Ты – все мои «летаю», «дышу», «живу».

Механизм

Это просто немыслимо. Так не бывает.

Наверное, кто-то не спросив, вживил внутри механизм,

который сам решает, биться сердцу или нет.

Когда даже разряд и тысячи врачей не способны хоть как-то повлиять:

серое пятно – оно и будет серым, только с пометкой «Жизнь».

Пока однажды мы не почувствуем оглушающий бой, с двенадцатикратным усилением,

пока однажды нас не разбудят.

Сон вечности

На миг один, вечности;

на прожиг один от искр,

падать во мгле нам, ощущая себя:

дыханием, сердцем, света касанием.

Мы во вселенной, закрыв глаза.

Мы во вселенной.

Только сон, как глубокая бирюза,

убаюкивает между звезд.

Только сон – наша жизнь,

только сон…

Уходя под лед

Когда уходя под лед, мир останется остывать

(всё выжжено от начал, даже души до тла),

захлебываясь пустотой, будем собирать

себя, свои души складывая в тела.

И будем ладонями солнце ловить среди

осколков во мраке разбитых миров. А я

буду искать и только в твоих глазах

немного