Тупик [Вадим Иванович Кучеренко] (fb2) читать постранично, страница - 3

женщина, но глаза ее потемнели.

Он взял ее руки в свои и поцеловал, сначала одну, потом другую.

И она не сразу отняла свои руки, увлеченная мыслями в другой, нереальный, далекий от этого и потому прекрасный, мир.

Теплая волна нежности к мужчине – такому суровому на вид, большому и одновременно слабому и очень ранимому, – омыла ее сердце. В такие мгновения женщина понимала, почему она с ним.

Но все остальное время ее мучило раскаяние. Она будто раздвоилась и жали двойной жизнью. Однако душа ее не желала существовать в двух измерениях и любить двух мужчин. И потому душа ее плакала долгими бессонными ночами, которые она теперь проводила в одиночестве, и стремилась освободиться от связующих ее пут. Но ей не хватало мужества и силы воли. И эта раздвоенность убивала ее душу.

Они говорили о театре.

– Я училась в школе и играла в школьном драматическом кружке, – вспоминала она. – Но с тех пор никогда не выходила на сцену.

– Ты разочаровалась в сцене?

– Я испугалась слишком легкого жизненного пути, – грустно улыбнулась женщина. – Мне прочили большое будущее. Приглашали сразу после школы в местный городской театр.

– А ты?

– А я пошла в строители.

– Тебе удалось построить свою судьбу?

– Да, – слишком быстро ответили женщина. – Я тебе уже говорила, у меня все есть для счастья.

– Я спрашиваю, счастлива ли ты?

– Да, я счастлива, – ответила она, давя ложечкой мороженое в чашке. Мороженое давно растаяло, и капли его брызгали через край на столик, но женщина не замечала этого, не сводя глаз с того, что происходило за окном кафе. Но там была только пустынная в этот час улица, сухая, пыльная и скучная.

– Театр – это обман, – произнесла женщина. – Жизнь на сцене всего лишь иллюзия жизни. А я хотела прожить настоящую жизнь, без обмана.

– И тебе удалось?

Она промолчала. Она могла бы сказать, что ее жизнь еще не закончена, и рано подводить итоги. Но сама понимала, что это прозвучало бы фальшиво.

Они продолжали встречаться. Каждый день. И были счастливы, встретившись после недолгой разлуки. А расставшись, страдали. Он оттого, что она сейчас далеко, а она – что не имеет сил уйти от него навсегда.

– Хочешь, я напишу для тебя пьесу? – спросил он ее однажды. – И ты будешь в ней играть главную роль. Я добьюсь этого.

– Выдумщик, – смеялась она, закрывая ему рот рукой, а он целовал ее ладонь. – Ты знаешь, сколько мне лет? В таком возрасте уже не играют.

– Я напишу роль для твоего возраста, – упорствовал он. – И не обманывай – тебе всегда будет шестнадцать лет.

– К сожалению, мне уже намного больше, – погрустнела она. – И мне пора домой. Отпусти меня.

– К мужу? – Ревность кольнула его в сердце, и он помрачнел.

– И к ребенку, которого я совсем из-за тебя забросила, – поцеловав его, ответила она. Встала. – Проводи меня.

Женщина позвонила. За дверью послышался радостный детский крик. Открыл муж и сразу же ушел в глубину квартиры, в свой кабинет. Уже много дней жили они так, не разговаривая и хмуро.

Девочка пяти лет бросилась со всего разбега к матери на шею.

– Мама пришла, – лепетала она. – А мы с папой играли. Пойдем поиграем с нами, ну же, мамочка!

И все тянула ее за руку за собой, не понимая, почему мама не хочет участвовать, как это было раньше и всегда, в их игре.

– Ах, оставь же меня наконец! – внезапно вспылила женщина.

Ребенок испугался и заплакал.

Взяв девочку на руки, женщина спрятала лицо на ее груди. Их слезы смешались воедино. И кто знает, чьи были горше – матери или дочери. Одна оплакивала свою детскую обиду, другая – свою жизнь, начинать сначала которую она уже опоздала.

Мужчина шел по городу, по привычке, от которой не мог избавиться, заглядывая в лица прохожих, но собственные мысли отвлекали, не давая рассмотреть их черты. Он шел бесцельно, не выбирая дороги, сворачивая в первые попадавшиеся ему переулки, которые выводили его на незнакомые улицы. Машинально читал их названия, не запоминая. Вдруг будто споткнулся. Ноги шли по инерции, а безотчетная мысль требовала вернуться. И лишь через какое-то время понял, что привлекло его внимание.

– Тупик Шевченко, – прочитал он.

И в замешательстве оглянулся – куда зашел? Здесь улица кончалась, и пройти дальше можно было лишь проскользнув в щель между домами. Он так и сделал, но долго еще не мог отвязаться от назойливо бьющейся в голове, словно злая муха, мысли.

– Надо же, тупик… Попал в тупик… Нет, я обязательно расскажу ей об этом, то-то посмеемся…

Он все убыстрял шаг, внезапно заторопившись домой. Приближался час, когда она звонила ему по домашнему телефону, и они договаривались о встрече. Почему-то она не любила звонить ему на мобильный. Это