Подруги [Дарья Буданцева] (fb2) читать постранично, страница - 2

саму любовь. Живи мы в мире «Винкс», Варя была бы феей романтики.

Вдох-выдох. И ещё один. Сердце стучит так, что слышно, наверное, за Полярным кругом.

Несколько секунд требуется, чтобы решиться. В конце концов, кого я боюсь? Варю? Да я с ней дружу тринадцать лет. Тот человек, с которым мы гуглили слово «минет». Я могу всё ей рассказать.

Наверное.

Вдох-выдох.

Выхожу с копьём против стотысячной армии. Ветер развевает моё знамя. Я решительно швыряю копьё в главного врага – в свой страх.

– Это она.

Дышу, просто дышу. Лёгкие, кажется, забыли, как качать кислород. Страшно так, что я падаю – хотя сижу в кресле за столом. Телефон скользит из мокрых рук.

Хоть бы она поняла.

Хоть бы она приняла.

Хоть бы…

– Ого, ничего себе! Вот это да! Кто бы мог подумать.

Принюхиваюсь, всматриваюсь, вслушиваюсь, пробую слова на вкус. Как ищейка. Пытаюсь отыскать любые признаки отвращения, омерзения, брезгливости.

Вроде бы ничего.

Вздыхаю так, что болят рёбра.

Разговариваем дальше. Я купаюсь в нашем общении, как в прохладном озере в жаркий день. Наслаждаюсь возможностью впервые в жизни не скрываться. Быть собой. Рассказываю, как я полюбила. Щедро делюсь эпизодами своей жизни, моментами своей любви. Разливаю радость как из водомёта. И говорю про неё, про ту, которая стала для меня жизнью, захлёбываюсь от счастья говорить.

Подруга слушает. Постепенно переходим на следующую тему.

– Твои одноклассники собирают встречу выпускников, – сообщает Варя. – Приедешь?

– Да не знаю, – я морщусь. – Полгода же всего не виделись. Хвастаться мне пока особо нечем.

– Как это нечем? – возмущается Варя. – А отношениями? Конечно, не нужно говорить, что у тебя девушка. Скажешь, что появился загадочный парень. Она же у тебя похожа на парня, да? Точно похожа!

Я теряюсь и что-то мычу в ответ.

Варя ещё что-то говорит, но я уже не слушаю. Не слышу.

– Но суть в том, что это девушка. И что я люблю девушку. И что меня целуют женские губы и трогают женские руки. В этом вся соль, – наверное, как-то так я должна была ответить. Но вместо этого я улыбаюсь, смеюсь и обсуждаю, кто из одноклассников в какой универ поступил.

Радость обесцвечивается, развеивается в воздухе, теряется.

Нет, не поняла. Не приняла.

Ну что ж. Я на самом деле была к этому готова.

Наверное.

***

Я приехала в Мурманск на новогодние каникулы. Встретилась со всеми знакомыми и приятелями – близкими и не очень. Любовь грела меня даже на расстоянии. Казалось, что вдалеке от нёе я стала любить ещё сильнее, хотя чисто теоретически была уверена, что это невозможно.

Отнюдь.

Пришёл черёд долгожданной встречи. С Жанной мы жили в одном доме – в соседних подъездах. Ходили в один детский сад. Помню, как мы играли в северное сияние. Пародируя перламутровые росчерки на небе, мы бегали под чёрным небом, сходились и расходились.

Жанна с детства была моей лучшей подругой, а ещё она с детства ходила с мамой в церковь.

И я знала, знала, тысячу раз знала, что должна молчать.

Но ещё знала, что больше не могу так жить. Мне казалось это таким несправедливым – что мой близкий человек не знает о моей великой любви. Это было неправильно.

Мы гуляем мимо лицея, где я когда-то училась, когда я останавливаюсь и заговариваю. Достаю из кармана свою любовь, кладу на ладошку и показываю – смотри, какая красивая. Смотри, как светится. Искрится. Сияет не хуже северного сияния.

Жанна жестом меня останавливает.

– Я не уверена, что хочу это слушать.

Мне на миг кажется, что она ошиблась и сказала какую-то нелепицу. Неправильно сформулировала предложение. Перепутала все буквы алфавита и собрала их в смешном порядке.

Я беру паузу, а потом всё равно продолжаю.

– Пойми, когда она целует мою шею, я…

– Ты же знаешь, что попадёшь в ад, верно?

Жанна не угрожает. Она просто сообщает прописную истину голосом проводницы, которая предупреждает безбилетников о штрафе. Жанна ещё раз на меня смотрит, пожимает плечами, и мы двигаемся дальше.

Наверное, я должна была переживать о том, что задела её веру. Но мне кажется, что это Жанна атаковала мою религию. Ведь если я в кого и верила тогда, так это в свою любовь. Я поклонялась ей, возносила молитвы. Если бы нужно было – приносила бы девственников в качестве кровавых жертв. Я верила в свою любовь так, как древние верили в солнечную колесницу или разящую магию молнии.

И мою религию только что осквернили.

***

Я вернулась в Москву в общежитие перед Рождеством. Через несколько дней начинались экзамены, но ещё оставалось немного времени отдохнуть. Ох, ладно, чего уж тут лукавить – провести с ней.

Она приезжала на следующий день.

А в Рождество мы устроили праздничный вечер с соседками. Долго обнимались после недельной разлуки, перебивая друг друга, обменивались историями, дарили гостинцы, привезённые из дома. Карина подарила шарф, который связала её мама, – до этого подруга полгода жаловалась, что я хожу с голой шеей. Лика привезла рукодельную птичку, которую можно было повесить на ёлку. Ёлки в