Суденицы [Эль Стравински] (fb2) читать постранично, страница - 4

покажу и расскажу.

В этот раз как Данило не старался, а сон его всё-таки одолел. И сны такие красочные, яркие, как в заправду: три старухи странные хороводы водили вокруг него, да песни пели. Аж кровь в жилах стыла. И опять Данило вспомнил, что нет веры глазам. Пригляделся, а вокруг него три девы-красавицы кружат, запутать хотят, с ума-разума свести и из сна не выпускать. Собрал Данило всю волю в кулак и молвил:

– Хватит уже, суденицы, хватит родимые! Я не со злым умыслом пришел. Узнал вас под личиною. Не губите, а лучше помогите.

Рассмеялись хором сестрицы.

– Узнал значит. Несдобровать тебе, Данило. Тут с нами навечно и останешься, – старшая сестра молвила и даже ножницами волшебными сверкнула, чтобы нить жизни его оборвать.

– Сестрицы, миленькие, не губите парубка, – вступилась младшенькая. В чертах тонких Данило признал ту самую девицу, которую от чудищ спасал, да которая сама его чуть не съела. – Пусть лучше докажет, что достоит прошения, коли за этим пришёл.

– Тогда сама и водись с ним. Нам некогда, судьбы ткань надобно. А то вон и рассвет близится, вот и решим его судьбу с первыми петухами.

На том и порешили. Завела младшая суденица Данилу на берег скалистый озера Надежд, что за грозным лесом разлилось темными водами. Там все людские надежды и мечты гинули. Некоторые от лени, а большинство от неверия. Веру терять раньше времени, это как время терять без веры. Хотя бы в себя самого. Любила младшая суденица к озеру приходить изредка, да поплакать над горькими людскими утратами.

– Горестно мне, Данило, что вы столько своих мечтаний вот здесь хороните, – молвила девица, – и жизни боитесь, и мечтать разучились. Эх…Но ты не теряешь надежду и веру в свои мечты. Вот за это мне и приглянулся. Загадаю я тебе три загадки. Если справишься, – отпустим тебя с миром и щедро одарим. А ежели нет – то вместе с надеждами полетишь со скалы.

Кивнул, соглашаясь Данило. А куда деваться?

– Слушай первую загадку: лучше, чем Бог, страшнее, чем бес, есть у бедняка, но нет у богача, если это съесть, то можно умереть.

Призадумался хлопец. Посмотрел на звездное небо, затем в темень озера. И заговорил:

– Нет ничего лучше Бога, нет ничего страшнее беса. У бедняков нет ничего, а у богатых есть все. Если ничего не есть, то можно умереть. Значит ответ на твою загадку – ничего.

Сверкнула глазами суденица, то ли с угрозой, то ли с восхищением.

– Ну хорошо. Слушай вторую. Изловил царь мудреца, которого сильно невзлюбил за всякую крамолу и желал ему смерти. Мудрец смирился с судьбой и принял смертный приговор. Да только попросил царя-батюшку прилюдно дать обещание, что как именно смертельный приговор будет приведен в исполнение, мудрец выберет сам. Царь не увидал подвоха и дар прилюдно слово. Да только сразу же был вынужден отпустить мудреца. Как именно пожелал умереть тот?

Нахмурился Данило. Одна загадка сложнее другой. Присел даже на самом краешке скалы. Подумал о жизни и говорит:

– Столько люду умирает от болезней, ран в сражениях. Самая благословенная смерть – умереть от старости. Мудрец на то и мудрец, чтобы прожить столько отмеряно свыше, а не власть держателями на земле.

Заулыбалась младшенькая:

– Своими речами и мудрецу не уступаешь. Вон уж багрянец в неба гладь вливается, мало тебе времени есть подумать над третьей загадкой. Так что, слушай. На море-океане, на острове-Буяне сидит птица да божится, что везде бывала, все в мире видала: и царя в царь-граде, деву в горнице, старца в келье, дитя в колыбели. Кто такая та птица?

– Ну и загадки у тебя девица. Что-то мне подсказывает, что та птица, так и быть везде бывала и все видала, только вот в вашу избушку так и не заглядывала. Смертушка та птица родимая. Сестрица ваша двоюродная.

– Всякая родня бывает. Когда-то и мы свидимся, – суденица окинула взором озеро и взяла Данилу за руку, – а теперь и домой пора.

С первыми лучами солнца суденица с Данилом воротились в избу. Там уже их ждали, с хлебом-солью встречали.

– Так чего для себя просить будешь, Данило? В будущее заглянуть хочешь или невесту-прелестницу тебе в судьбу вплести? – вкрадчиво спросила младшая из сестер, которая и заступилась за него. Данило поглядел теперь ясными глазами на нее и что-то в груди сжалось. Хотел попросить. Да то, что действительно хотел, вряд ли дадут.

– Мне для себя ничего не надобно. Что проку с того будущего коли его не изменить, а невеста…, – Данило как-то задумчиво на младшую суденицу зыркнул, – если судьба, то и так встретится.

– Странный ты хлопец, Данило, – молвила старшая из сестер. – Совсем на человека не похож с его слабостями: лживостью, жадностью, завистью… За твою смелость и честность мы приготовили тебе подарок.

– Даруем тебе право вершись свою судьбу самому, – заговорила средняя сестра, с которой Данило на второй день в избе говорил, – по собственному разумению и хотению. Распоряжайся даром мудро.

В миг возле ног Данила засверкал всеми оттенками багрянца моток нитей его судьбы. Данило сразу же