Юбилей [Андрей Истомин] (fb2) читать постранично, страница - 2

его беспокоит.

Аэротакси ушло вверх, обдав его ветром. Юрий, по привычке, быстро пошёл от площадки на крыше к выходу, чтобы не задерживать других возможных пассажиров. Минуя лифт, он прошёл к лестнице. Его квартира была всего на три этажа ниже, и он принципиально, для здоровья, не пользовался лифтом. Дома, после обычных приветствий, он объявил:

– Можете поздравить меня. Я всё ещё в обойме и через полгода снова полечу в космос, ненадолго.

– Поздравляю, дорогой – проворковала жена, – а «ненадолго» – это, всё-таки, на сколько?

– Ну, на орбите я буду ровно сто восемь минут, плюс взлёт – посадка. Думаю, с учётом всех дел, меня дома не будет максимум недели две.

– Это как? Ты что, будешь испытывать космический парашют, о котором пишут в новостниках? – проявила свою осведомлённость дочь.

– Да сколько раз тебе говорить – ерунда всё это. Меньше верь написанному в сети. Я участвую в мероприятиях, посвящённых столетию полёта Гагарина в космос. Поэтому и полёт, как у него, на час сорок восемь, – Полунин даже слегка рассердился на дочь. Для него уже давно стало делом принципа разбивать все околокосмические байки, вертящиеся в сети, и которые гигабайтами сваливала на него дочурка. Она даже завела себе колонку, где, ссылаясь на «космического папу», вела борьбу «за чистоту информационного пространства» и без ложной скромности гордилась миллионными просмотрами.

Начались поздравления, пожелания удачи и прочие вопросы, уместные в таких случаях, но тут задал вопрос девятилетний внук Коля:

– Деда, а тебя потом тоже в ГУЛАГ посадят?

– Что? Ты откуда такой ерунды набрался? – от неожиданности все смолкли, даже посмеяться не было сил.

– Ну как же, нам на уроках истории говорили, что в Советском Союзе всех героев, кто остался жив, садили в лагерь специальный, в Сибирь, пока они не умрут сами.

– А что, Гагарина тоже посадили? – стараясь не спугнуть полёт мысли юного дарования спросил дед.

– Так ведь всех сажали! Или нет…. Ах да, вспомнил! – лицо Коли озарилось улыбкой, – Его убили!

– Николай, откуда у тебя такая ерунда в голове? И кто у вас преподаёт историю? – теперь уже возмутилась бабушка.

– Никто у них не преподаёт. Как положено, для младших классов искусственный интеллект штудирует все публикации и делает им короткую информационную выжимку. Это только в старших классах им уже человек будет преподавать, – с некоторым вздохом безысходности проговорила дочь.

– Вот те на. Ну, внук, убил просто. Не переживай, у меня всё будет хорошо.

Сказав это, Полунин проговорил кодовое слово активации цифрового помощника:

«Абра-Кадабра К», – и продиктовал: «Направить в департамент образования жалобу на качество обработки исторических материалов ИИ, пункты – история освоения космоса, история СССР. Изложить ошибку восприятия школьником материала. Для подтверждения неточности приложить историческую справку, полученную мной сегодня в Роскосмосе. Указать источник информации, использованный при составлении справки. Текст показать мне перед отправкой. Подписать полным моим званием и должностью».

Через секунду перед ним уже светился текст его жалобы. Внеся пару корректив, где, по мнению Юрия, искусственный интеллект его помощника «смягчил формулировки», он проговорил: «Отправить».

Дальше вечер уже не нарушался происшествиями и тёк во вполне радостном русле.

Опустим не очень интересные подробности подготовки к полёту. Они, собственно, были стандартными. Единственное, что пришлось осваивать – это панель прямого управления двигателями. С её помощью можно было, не только двигая джойстик и нажимая разные кнопки, запускать различные двигатели корабля, но и запрограммировать последовательность типа: «тормозной двигатель работает пять секунд при мощности семьдесят процентов с одновременной работой третьего маневрового на полной мощности», ну, или что-то типа того, – памяти хватало на сотни три команд. Столько и не надо, просто не было меньше модуля памяти.

И вот двенадцатого апреля две тысячи шестьдесят первого года с космодрома «Восточный», со всей положенной шумихой, ровно в «гагаринское время» – девять ноль семь, стартовал наш герой. Отработав всю программу, начиная с приветствия «для мира» и заканчивая манёврами и экспериментами, Юрий дал условный сигнал, и трансляция на весь мир прекратилась. До начала снижения оставалось ровно семь минут. Он должен был быстро подготовиться к посадке, благо всё, что использовалось в эксперименте, уже убрано. Пожалуй, только химический карандаш, пишущий на всем, в том числе на стекле, болтается в невесомости, привязанный шнурком. Как и у Гагарина, спуск должен идти на автомате. Даже посадка будет, как у Гагарина, на парашюте после катапультирования. К месту исторической посадки у города Энгельса уже съезжаются репортёры. В общем, до весьма жёсткой, но банальной посадки, несколько минут.

Оставалось почти три минуты до начала спуска. Ровный зелёный цвет экрана показывал, что всё хорошо. Чисто