Древний Восток. У начал истории письменности [Домокош Варга] (fb2) читать постранично, страница - 2

гораздо более позднего происхождения библейскую легенду о земном рае, Эдеме.

Змея как злая сила также фигурирует в Библии. В шумерских легендах она, однако, появилась гораздо раньше. Свидетельствуют об этом и история Гильгамеша, и резьба на этом еще более раннем, — созданном около 3000 г. до н. э., — каменном сосуде.

Трава у него. Он мог бы тут же съесть ее, но он прячет ее под одеждой, потому что хочет отнести домой: «чтобы досталось и мужчинам, и женщинам, и малым детям; пусть старость больше не терзает народ огражденного Урука…».

Но Гильгамешу не удается уйти далеко. Бредя по дороге к дому, он решает искупаться в оказавшемся на пути зеркально чистом водоеме; но пока он плещется, фыркает в воде, к одеждам его подползает змея, она чувствует запах травы и утаскивает ее.

Выйдя из воды, Гильгамеш сразу же хватается травы — и не находит ее. Он бледнеет, заливается слезами, разражается сквозь стоны проклятиями. «Для кого же кровью истекало сердце? — спрашивает он. — Себе самому не принес я блага, не принес я блага и людям Урука!»

Так возвращается Гильгамеш на родину, измученный, терзаемый горем, с пустыми руками. Обо всем этом сообщает нам, выражающей сожаление толпе поздних потомков, клинописный эпос, начерченный в свое время на глиняных табличках, выкопанных спустя тысячелетия из-под песка пустыни.

Конечно, можно сказать: а что нам за дело до Гильгамеша? До этой старой сказки? Да. Можно бы так сказать, если бы мы сами уже легко примирились со смертью. Но мы и сегодня, вместе с давно истлевшим Гильгамешем спрашиваем: «А я? И меня ожидает та же участь?» — И каждый вынужден дать себе тот же ответ: — «Да, такова и моя участь».

Каменный сосуд для жертвоприношений из Урука времени правления Гильгамеша.

Реки и города

Народы долговечнее отдельных людей. Но народ Гильгамеша, шумеры, также уже давно вымер: тучи влекомого ветром песка занесли необитаемые руины шумерских городов. Очень долго поздние потомки даже и не подозревали о существовании такого народа. Благодаря раскопкам, проведенным в последнее столетие в Южной Месопотамии, выяснилось, что до ассирийцев и вавилонян в низовьях двух больших рек-близнецов, Тигра и Евфрата, жил народ высокой культуры, который был знаком с гончарным мастерством, с обжиганием черепицы и кирпича, умел строить городские стены и храмы, прокладывать каналы и орошать поля, сажал плодовые сады, умел запрягать в ярмо волов и ослов, строил колесницы и корабли, умел прясть и ткать, ковать из меди и бронзы орудия труда и оружие, создавал шедевры ювелирного искусства, занимался ваянием скульптур, писал стихи, сочинял и исполнял музыку, знал письмо, умел читать, множить, делить, знал меры веса, умел измерять длину и площадь, был знаком с астрономией, умел исчислять время, рвать зубы, варить пиво; и кто знает, что он еще умел. Это был народ Шумера.

Голова быка из известкового шпата с глазами из битума. Работа шумерского скульптора, до 2500 г. до н. э.

У шумеров были школы, которые далеко опередили — как и во многом другом — школы греков, римлян, позднейшую Европу. Эти школы назывались домами табличек, потому что посещавшие их ученики писали на глиняных табличках, читали и учились по ним. Будущих писцов — детей дома табличек — учителя держали, очевидно, довольно строго, так как на одной табличке, написанной по-шумерски, мы читаем такие жалобы:

В доме табличек надсмотрщик сделал мне замечание:

«Почему ты опоздал?»

Я испугался, сердце мое бешено заколотилось,

Подойдя к учителю, я поклонился до земли.

Отец дома табличек выспросил мою табличку,

Он был ею недоволен и ударил меня.

Потом я усердствовал с уроком, мучился с уроком.

Когда учитель проверял порядок в доме табличек,

Человек с тростниковой палкой сделал мне замечание:

«На улице надо быть осторожным: рвать одежду нельзя!»

— и ударил меня.

Отец дома табличек положил передо мной исписанную табличку;

Классный надсмотрщик приказал нам:

«Перепишите!»

Я взял свою табличку в руки.

Писал на ней,

Но было на табличке и то, чего я не понимал,

Чего не смог прочесть.

Тогда надзиратель сделал мне замечание:

«Почему ты разговаривал без разрешения?»

— и ударил меня;

Смотритель сказал:

«Почему ты кланялся без разрешения?»

— и ударил меня;

Человек, следящий за порядком, сказал:

«Почему ты встал без разрешения?»

— и ударил меня;

Привратник сказал:

«Почему ты ушел без разрешения?»

— и ударил меня;

Человек с палкой сказал:

«Почему ты протягивал руку без разрешения?»

— и ударил меня…

Судьба писца мне опостылела,

судьбу писца я возненавидел.

Но все-таки счастливы были те, кто